Вооруженные силы Пакистана насчитывают 428 тысяч человек, из них 17 тысяч в авиации, плюс полмиллиона резервистов, включая 8 тысяч в резерве ВВС. Почти полумиллионная армия Пакистана продолжает переброску на афганскую границу частей, расположенных на индийской границе. На вооружении этой армии, кроме старого американского оружия, 60 французских истребителей «Мираж-III», 700 китайских танков Т-59, британское, шведское, аргентинское оружие. США намерены направить самолеты, танки, зенитные орудия, противотанковые пушки, полевую артиллерию.
Афганские «повстанцы» — публика весьма смешанная, пестрая. Есть диверсанты, взрывающие мосты, линии связи, опоры высоковольтных передач, боевые группы налетчиков и устроителей засад, но больше простых и незамысловатых грабителей и убийц на больших дорогах. «Фирма» делает все возможное, чтобы заставить этих своих «клиентов» объединиться, после чего она ускорит их финансирование и вооружение. Сейчас основная помощь будет направлена Пакистану — говорят о полутора миллиардах долларов, не считая взносов со стороны Великобритании, ФРГ, Саудовской Аравии и эмигрантов из Японии.
Не успел вставить все это в бюллетень. Используй где и как можешь… Где, черт возьми, твоя книга? Она очень нужна сейчас! Одна твоя книга может принести больше пользы, чем все мои бюллетени… Можешь ли протолкнуть этот «горючий материал» в газеты… Нет — хоть перепечатай и пошли в главные информационные агентства. Бюллетень получишь через неделю-две. Если что случится со мной, продолжай наше дело… Наша цель: сорвать с заговорщиков завесу тайны, упредить, «быстро реагируя», ЦРУ, предупредить силы мира, лишить действия его врагов момента внезапности…
Я немного знаю Афганистан и, думая сейчас о нем, вспоминаю одну и ту же картину. Я ехал с проводником на конях в высоких горах над пропастью. Смотрел на Гиндукуш в сверкающем на солнце белом шлеме, и мой старый проводник, помнивший еще Лоуренса, сказал, показывая плетью на реявшего над скалой орла: «Ты видишь орла, эфенди? Мы, афганцы, как этот орел, мечтаем только об одном, чтобы нам не мешали жить своей жизнью». Орел, раскинув крылья, описывал медленные круги над скалой. И я подумал: «А разве мои предки в Вирджинии не хотели того же самого, когда подняли оружие против короля Георга Английского, против сильнейшей империи мира — Британии! И разве сейчас мы хотим, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь! Мои предки были два века назад участниками революции. Почему же я, их потомок, спрашивал я себя, тайно провожу политику новых империалистов — американских колониалистов в Афганистане — на другом конце света, у границ России?!»
В конце записей Уинстона Бека Грант прочитал такой постскриптум:
«Меня избили для острастки «призраки», но за этот «несчастный случай» я получу куш от страховой компании по полису, который я оплатил, еще вкалывая в «фирме», из ее жалованья! И на эти деньги я смогу издать еще один бюллетень! Вот какая поэтическая справедливость! Пусть меня ежемесячно отделывают «спуки», а я на их деньги буду ежемесячно издавать бюллетень…»
Грант отвез наконец свою рукопись в издательство. Тони Десантиса не было на месте — ведь главным в его жизни была не работа, а секс. Оставил рукопись у скучающей секретарши, которой ужасно хотелось с ним пофлиртовать. Написал записку:
«Последняя глава у меня — закончу за две недели. Время такое, что с книгой надо торопиться…»