Судья закрыл заседание, предложив членам жюри утром следующего дня приступить к обсуждению вердикта.
В ожидании оправдательного вердикта вся компания Мак-Дональда устроилась в зале кафетерия Северокаролинского университета, пустовавшего по случаю студенческих каникул. Пили пиво и вино, воздерживаясь от крепких напитков, заказали шампанского. Подвыпив, Мак-Дональд встал и объявил:
— Мою, нашу победу мы отпразднуем не в этой дыре, а в Лос-Анджелесе. Я зафрахтую для всей этой компании специальный самолет. И праздновать со всеми моими друзьями мы будем не где-нибудь, а на снятом мной для этого случая океанском лайнере «Куин Мери»!
— Гип! Гип! Ур-р-р-а! — гаркнул помощник Сегала.
Сегал — очевидно, он не наговорился в суде — встал, принял картинную позу, театрально промокнул цветастым платком совершенно сухие глаза:
— Спасибо, Джеф! Но мы должны быть готовы не только к самому лучшему вердикту, но и к самому худшему. — На лице Мак-Дональда застыла белозубая улыбка. — Ожидая исхода высадки союзных войск в Нормандии, генерал Эйзенхауэр на всякий случай набросал текст коммюнике: «Высадка не удалась. Войска сделали все возможное. В неудаче виноват только командующий…» Но он победил, как мы победим! И тем слаще победа! За Джефа — отличного мужа, прекрасного отца и надежного друга! За полное оправдание и щедрую компенсацию!..
Мак-Дональду он сказал:
— Не забудь надеть бронированный жилет. Этот араб Кассаб может попытаться сорвать твой триумф…
И наконец, апофеоз десятилетней страшной одиссеи доктора Мак-Дональда.
Всего подробнее о шестинедельном процессе писали, конечно, газеты Северной Каролины, например «Роли таймс», совершенно забывшая, как видно, о былой своей поддержке Мак-Дональда.
Порой случается, что жюри заседает и три, и четыре дня, и даже пять, а потом староста заявляет, что присяжные так и не смогли прийти к единодушному мнению относительно вины подсудимого, и все начинается сначала, порой из-за одного голоса назначается новый суд с новым жюри. Но жюри, слушавшее дело Мак-Дональда в Роли, достигло единодушия за поразительно короткий срок: всего за шесть с половиной часов.
Публика у здания суда не расходилась все это время. Выстроилась длиннейшая очередь, хотя все знали, что в зале суда всего сто пятьдесят мест и большая часть их занята репортерами. Кроме местных репортеров, собралось около восьмидесяти представителей всех информационных агентств и средств массовой информации со всей страны. Охрану здания суда нес усиленный наряд полиции штата плюс помощники шерифа, который прибыл в бронированной машине. На крышах всех зданий вокруг можно было заметить полицейских снайперов. У входа разместилась густая засада телевизионщиков. Однако судья, присяжные и обвиняемый — все въезжали в своих машинах в подземный гараж под зданием и оттуда поднимались в зал суда.
Джеффри Мак-Дональд уселся между своими двумя защитниками с совершенно бесстрастным, как у игрока в покер, лицом. Правда, изредка он утирал белоснежным платком пот со лба.
Прокурор Джим Блэкберн, казалось, был взволнован больше подсудимого. Мистер Блэкберн ассистировал покойному А. Б. В. Крейгу во время процесса над Мак-Дональдом в Фейетвилле и вполне усвоил его блестящее умение вести убийственный перекрестный допрос. Суд над Мак-Дональдом, которого он считал убийцей, хоть и косвенным, глубоко почитаемого им учителя своего А. Б. В. Крейга, стал для него главным делом жизни. Однако судья Дюпре заткнул ему рот, явно по указке свыше, с самого начала запретив обвинению вскрывать социально-политическую подоплеку преступлений Мак-Дональда и порочить армию и «зеленых беретов».
И вот один за одним входят члены жюри. Шесть мужчин и шесть женщин. Половина из них — выпускники колледжей и университетов. Все окончили хай-скул. Бизнесмены, один рабочий, два фермера, профессор университета Северной Каролины… Клерк вызывал их по списку, чтобы убедиться, что присутствуют все.
Судья Дюпре сказал: «Члены жюри! Вынесли ли вы единодушный вердикт? Кто ответит мне от имени присяжных?»
Староста Уоррен Фьюгит встал и громко ответил: «Мы вынесли вердикт».
«Читайте его!»
«Мы нашли обвиняемого виновным в предъявленном ему обвинении в убийстве второй степени жены и дочери Кимберли и первой степени — дочери Кристины».