Почти все южные леди и джентльмены и их северные гости поддержали защитника гулом одобрения.
Прокурор же требовал, чтобы суд исключил из протокола заявление защитника, будто он оскорбил память миссис Колетт. У него, видит бог, такого и в мыслях не было.
Судья встал на сторону защитника, решив, что доводы прокурора не относятся к делу.
Прокурор с деланной невозмутимостью вызвал свидетеля — врача-психиатра Джулиана С. Леандриса, коротко остриженного бородатого толстяка лет пятидесяти с румянцем во всю щеку. Громогласно поклявшись говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, он с видимым удовольствием приготовился отвечать на вопросы прокурора.
Вопрос. Не соблаговолит ли свидетель сообщить, когда и где служил он совместно с подсудимым в специальных войсках США?
Ответ. В 1969 году я работал с ним вместе в госпитале специальных войск в Ня-Чанге, а затем, с декабря 1969 года по март 1970 года, в Форт-Брагге, в медицинском управлении Учебного центра контрпартизанской войны имени Джона Ф. Кеннеди.
Вопрос. Следовательно, можно сказать, что вы довольно близко знали подсудимого?
Ответ. Я никогда не был дружен с ним, знал его как сослуживца. У психиатра мало точек соприкосновения с хирургом.
Вопрос. Однако на протяжении почти двух с половиной лет вы порой ежедневно встречались с ним по месту работы, а также в офицерских домах и клубах, не раз говорили с ним, слушали его замечания о служебных делах и суждения о политических делах, не так ли?
Ответ. Это все так, но необходимо учитывать, что работали мы в крупных военно-медицинских учреждениях с большим штатом, вследствие чего наше знакомство было если не шапочным, то весьма поверхностным. Например, мне никогда не приходилось бывать дома у доктора Мак-Дональда. Жену и детей его я видел мельком, издали, живя не в одном доме с ними, а по соседству.
Вопрос. Тем не менее вы сталкивались с ним, говорили с ним…
Ответ. Да, но никогда не рассматривал я доктора Мак-Дональда в качестве объекта для психоаналитического изучения. Мы были только знакомы.
Вопрос. И все же вы запомнили его выходку на новогоднем балу, когда он, подвыпив, кричал, что охотно сбросил бы водородную бомбу на Ханой и Хайфон?..
Ответ. Доктор Мак-Дональд не кричал, а говорил, и говорил трезво и убедительно, критиковал диссидентов.
Вопрос. Какой разговор с ним особенно запомнился вам?
Ответ. В начале марта 1970 года мы случайно оказались за одним столиком в офицерском клубе и минут десять-пятнадцать говорили за чашкой кофе.
Вопрос. Это было за несколько дней до убийства семьи Мак-Дональдов?
Ответ. Да, за два дня. Наша встреча состоялась пятого марта.
Вопрос. Почему вы, доктор, так уверены в этом?
Ответ. Потому что наш разговор начался с обмена замечаниями по поводу важнейшего события дня, о котором сообщили утренние газеты: вступления в силу договора о нераспространении ядерного оружия.
Вопрос. И что сказал по этому поводу доктор Мак-Дональд?
Ответ. Что он на все сто процентов против всяких соглашений с Советским Союзом, что мы проиграли из-за «мирников» войну во Вьетнаме, потому что боимся пустить в ход ядерное оружие, пока мы сильнее Советского Союза, а потом будет поздно, когда СССР сможет нанести нам ответный удар и тем свяжет по рукам и ногам, превосходя нас в численности вооруженных сил и в обычном вооружении. Меня поразило, с каким жаром он, совершенно трезвый, все это говорил мне. Он говорил, что Америка находится на краю гибели, что дни ее сочтены.
Вопрос. О чем вы еще говорили во время той встречи 5 марта 1970 года, за два дня до убийства семьи Мак-Дональдов?
Ответ. О движении за мир в Америке. Я сказал доктору Мак-Дональду, что в Форт-Брагге военная полиция впервые обнаружила подпольные листовки и газетки Союза американских военнослужащих. Поняв, что он почти ничего не знает о массовом движении за мир в Штатах, я вкратце обрисовал ему это движение, как представлялось оно нашей контрразведке — отделу информации в Форт-Брагге, в котором у меня был приятель. Наиболее опасной из радикальных организаций «новых левых» считалась организация «Студенты за демократическое общество». Помнится, я сказал ему, что Союз американских военнослужащих насчитывает что-то около восьми тысяч человек и что он добивается права политической свободы, права выбирать офицеров, права отказа от выполнения незаконных приказов всюду и везде, не исключая поля боя во Вьетнаме. Я рассказал ему, что рядом с нами, на южнокаролинской военной базе в Форт-Джексоне, действует еще одна организация: Объединение джи-ай против войны во Вьетнаме, что повсюду рядом с военными базами возникли «кофейные» — штабы этих организаций, в том числе и в Фейетвилле, что они выпускают не менее шестидесяти подпольных газет. Их юристы доказывают, что никто не обязан принимать участие и погибать в необъявленной противоконституционной войне в Индокитае. Они выступали против подготовки химической, биологической и радиологической войны, против раздутого военного бюджета, за использование бюджетных средств на решение социальных и экологических задач, на международную разрядку.