Судья Батлер объявил перерыв.
— Таких бурных и драматических сцен, — заметил самый старый из репортеров, — я и у Пэрри Мейсона что-то не вспомню. Да этот процесс по своему общественному и политическому звучанию уже затмил процесс Мэнсона!
Грант молча согласился с ним.
КОГДА ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Публика, взволнованная, взбудораженная, потрясенная, почти не расходилась на перерыв, боясь потерять место.
Рядом с бывшим командующим «зеленых беретов» во Вьетнаме экс-полковником Роэлтом Грант увидел и прежнего начальника штаба 5-й группы специальных войск во Вьетнаме экс-генерал-майора Мидлтона. Если раньше он походил на профессора, то теперь стал похож на академика. Его умные глаза поблескивали за золотыми очками модной формы с перемычкой, но костюм из блестящей «акульей кожи» явно уступал шедевру портняжного искусства, в котором щеголял Роэлт, — по слухам, тот катался после увольнения из армии как сыр в масле, занимая какой-то крупный пост в корпорации Мак-Доннел — Дуглас. С ними сидел субъект совершенно неинтеллектуального вида, которого Грант хорошо помнил. Это был подполковник резерва Роберт Браун. О его отваге и зверском нраве среди «беретов» ходили легенды. Рекламируя издаваемый им теперь журнал «Солдат фортуны», основанный им же в 1975 году по образцу других изданий, зазывавших любителей военных приключений и лиц, которым необходимо смазать пятки и на некоторое время покинуть родину, Бобби Браун совал всем зеленоберетчикам в запасе последний номер своего журнала. Признав, видимо, и в Гранте своего — во Вьетнаме, будучи оба капитанами, они были шапочно знакомы, он сунул и ему своего «Солдата». Офицеры-зеленоберетчики в резерве вновь были в большой цене. Кто лучше них может командовать «дикими гусями» — так называли на жаргоне «джентльменов удачи», наемников. Гуси, как известно, спасли Рим, а Грант слышал, что Браун, защищая границы «свободного мира» и набивая попутно свой карман, все делал, чтобы наемники спасли Конго, Анголу, расистский режим Иэна Смита в Южной Родезии и Республике Южной Африки, свалили прогрессивные режимы в Ливии, Гвинее, Бенине. А то, что этих «диких гусей» ощипывали и поджаривали на вертеле неблагодарные африканцы, трижды разбивали наголову на Сейшельских островах, его устраивало: как вербовщик, он получал изрядный куш от Смита, Форстера и других нанимателей. Говорили, что он приторговывает и оружием. Оборотистый малый. Такой не пропадет.
Прокурор, взяв слово, обратился к суду:
— Ваша честь! Леди и джентльмены! Прошу занести в протокол нижеследующее мое заявление: за последние несколько дней — чаще звонили ночью — мне сделали по телефону тринадцать анонимных предупреждений с различными страшными угрозами, включая обещание убить меня, если я буду добиваться осуждения доктора Мак-Дональда, этого, как выразился один из моих недоброжелателей и доброжелателей подсудимого, оклеветанного коммунистами «героя» Америки и вьетнамской войны. По почте я получил двадцать три письма с такими же угрозами. Одно из них содержит рисунок эмблемы «зеленых беретов» последнего образца. Золотой меч, пересеченный тремя золотыми молниями на голубом щите. Чаша моего терпения переполнилась сегодня утром, когда мне позвонили и сказали, что я зря не дорожу двухлетними внучками-близнецами, детьми моего сына.
— Где доказательства вашего мелодраматического заявления? — послышался сердитый голос защитника.
Судья постучал молотком, погрозил ему пальцем.
— Вот они. Все телефонные звонки в магнитофонных кассетах и письма. Напомню, что подобные действия караются законом и что голос, записанный на магнитную пленку, равно как и почерк человека и отпечатки его пальцев, точно и безошибочно определяет личность в нашей криминалистике и уголовном праве. Также получил я письмо, предлагающее мне взятку в сто пятьдесят тысяч долларов, если я добровольно откажусь от этого дела, заявив суду и печати, что вина подсудимого недоказуема. Прошу приобщить все это к делу, ваша честь.