Господи, спаси нас и помилуй!
Вспомнились последние дни в тылу Вьетконга. Погибло к тому времени больше половины группы. Радист Дон Мэтьюз едва смог передать радиограмму с мольбой о спасении уцелевших членов команды А-345 — так сели у него батареи. А Фолькстаад, эта скотина, эта штабная крыса, ответил: «А-345! Мужайтесь!.. Вы станете живой легендой! Боритесь и не драматизируйте положение!..» И Клиф обозвал его сволочью и ублюдком и сказал в бешенстве радисту: «Дон! Радируй этому сукину сыну и скажи ему, что мы сдадимся все в плен вьетконговцам и расскажем всему миру, какой безмозглый идиот этот полковник Фолькстаад!..» А он, Грант, послал новую радиограмму: «Мы находимся на краю гибели, сделать мы уже ничего не можем, но не дайте погибнуть кровью оплаченному опыту. Нам есть что рассказать». Фолькстаад и Хелмс засекретили его отчет о провале операции по вине начальства, лгавшего, будто народ Вьетнама жаждет поддержать американских «зеленых беретов» против Ханоя, похоронили правду об операции «Падающий дождь». Но всю правду теперь расскажет его книга…
Фолькстаад нагнал его у лестницы.
— Грант! — окликнул он его сзади.
Грант нехотя обернулся, не скрывая раздражения.
— Может, все-таки встретимся вечерком, посидим в баре, поговорим, как тогда в Сайгоне?
— Сайгона больше нет, — отрезал он. — Есть город Хошимин!
— Грант! Я слышал, что и твой экс-начштаба здесь — Клиф Шерман. — Привидение из Сайгона улыбалось одними губами. В глазах — лед.
Грант бегом спустился по лестнице. Ему не о чем говорить с этим «суперястребом». Он рассчитается с ним на страницах своей книги, и не только с ним.
СНОВА «СУМАСШЕДШАЯ ЛОШАДЬ» ИЗ ФЕЙЕТВИЛЛА
Вечером после судебного заседания Грант зашел в «Сумасшедшую лошадь». Как он и ожидал, за стойкой у бара и за столиками сидели с великовозрастными девицами, явно помнившими еще первых «зеленых беретов», офицеры-черноберетчики. Грант взял у незнакомого бармена хайбол и присел к одному из столиков с «черными беретами», без девиц, поздоровался.
— Я вас видел, когда вы подкатили сегодня к Форт-Браггу, — сказал он двум офицерам, сидевшим под рекламой «Кока-кола — настоящая вещь!» — Надолго в эти края?
— А кто это хочет знать? — настороженно и недоброжелательно осведомился первый лейтенант, рыжий верзила — ирландец с широченными плечами.
Грант усмехнулся, вспомнив, что зеленоберетчики, как правило, начинали доказывать, что они настоящие мужчины, с драк в барах. Не спеша достал он свою новенькую репортерскую карточку, положил ее на стол перед верзилой, да так, чтобы ее смог прочитать и второй лейтенант, парень, смахивающий на молодого героя-мафиози, сына главаря нью-йоркской мафии, из кинобоевика «Крестный отец».
— Бывший капитан «зеленых беретов», — веско добавил он с той же усмешкой, — командир А-345 во Вьетнаме.
Лейтенанты-черноберетчики подняли на него совсем уже другие глаза — глаза, полные того нескрываемого пиетета, что всегда испытывают не нюхавшие пороха новички перед бывшим в настоящем деле ветераном.
— Вы, сэр, видно, приехали на суд над «зеленым беретом», — сказал второй лейтенант. — Какая наглость! До чего обнаглели эти «мирники»: устроили судилище над нашим братом, героем войны, и где? Рядом с Форт-Браггом! Вы знали этого Мак-Дональда, о котором мы слышали по здешнему радио?
— Лично я не был с ним знаком, — ответил Грант, пряча в карман карточку, — но, как выяснилось на суде, находился с ним в одно и то же время в Ня-Чанге, в госпитале «зеленых беретов». Я там отлеживался после задания в тылу Виктор-Чарли — Вьетконга, а он был лечащим врачом.
Черноберетчики взглянули на него с новым уважением: побывать в тылу Виктор-Чарли и вернуться, чтобы рассказать об этом, — дело нешуточное!
Грант обратил внимание на татуированные руки черноберетчиков, физиономии рецидивистов.
Поманив бармена, Грант заказал себе и своим соседям по порции бурбонского. Парням льстил интерес газетчика к их профессии, а военной профессией своей они гордились не меньше, чем когда-то Грант. Оба начали службу в «черных беретах» еще прошлым летом. Ребята на подбор: не маменькины сынки из колледжей, а стреляные воробьи, повидавшие жизнь. Во времена Гранта вербовщикам спецвойск еще хватало патриотов в колледжах, теперь не гнушались тертыми ребятами с приводами и судимостями. Каждый «черный берет» считался четырежды добровольцем: по своей охоте он шел в армию, в пехоту, в воздушно-десантную школу и, наконец, в рейнджеры. Старшие офицеры, подполковник Эд Яуго например, бывший «зеленый берет», протрубивший два полных срока во Вьетнаме и дважды раненный, уверявший, что только происки вшивых «голубей» помешали ему повесить на грудь Почетную медаль конгресса, при каждом удобном случае и без него, подчеркивал, что «черные береты» — наследники, младшие братья «зеленых беретов». Программа их обучения мало отличалась от прежней. То же оружие, самозарядки М-16 калибра 5,56 миллиметра, пулеметы М-60, шестидесятимиллиметровые минометы. Правда, имеется кое-какая новая боевая техника, особенно подрывная, но слухи в армии о том, что «черных беретов» вооружили инфракрасными очками ночного видения стоимостью в тринадцать тысяч долларов, брехня, пустые враки. Режим в лагерях спартанский: побудка на заре, часовая зарядка, бег на пять миль. Не меньше половины времени обучение проходит в глухих лесах и болотах со змеями. Еще одна база — в Форт-Стюарте, штат Джорджия. Побывали уже на учениях, максимально приближенных к боевым условиям, в безводной жаркой пустыне, в джунглях и на Аляске, в Арктике, отрабатывали десантировки с воздуха и морем. Можно смело сказать, что «черные береты» уже ничем не уступают «зеленым». Нет пока боевого опыта, но он имеется у инструкторов-зеленоберетчиков, хранителей боевых традиций вьетнамской войны. А задачи у «черных беретов», кроме прежних, есть и новые, особой сложности и важности.