— Жидсвилла? Кто вытурил?
— Местная мафия, кому еще! Мне самому оттуда пришлось смыться подальше от тамошних мобстеров. Жидсвилл? Майами, конечно. Бармены все антисемиты. А Майами переполнен евреями, особенно пенсионерами. Сначала негры, потом беженцы с Кубы, жулик на жулике, теперь евреи — пропади они все пропадом. Всех бы я их в Карибском море утопил!.. Шерман этот задумал урвать кусок у мобстеров Жидсвилла, а они там монополисты, на Стрипе торгуют наркотиками, девочками и мальчиками, держат притоны и игорные дома, продают оружие. Ну его и поперли оттуда, еле ноги унес. Мобстеры там серьезные, убийство по контракту у них дело самое обычное. Клиф переоценил себя, бросив вызов ребятам Мейера Ланского, который некогда был некоронованным королем Гаваны. Шерману помогла бежать «Ависпа», хотя еще старик Ланский купил там полицию…
— «Ависпа»?
— Организация кубинских «борцов за свободу». Эти антикастровцы давно связаны с мобстерами Ланского, а от Шермана они получали оружие и всякую военную технику для диверсий на Кубе — у него большие связи с Пентагоном, но у Ланского они еще больше, плюс к этому — связь с Израилем, и его ребята не терпят конкурентов. Этот Клиф — настоящая барракуда, но акулы ему не по зубам.
— Сколько с меня?
— Т-а-а-к… минус один раунд за счет дома. Семь с полтиной, сэр.
— Держи десятку.
Грант вернулся к своему столику. Бармен поставил стаканы с бурбонским.
— Что случилось? — спросили Гранта лейтенанты.
Выслушав ответ Гранта, второй лейтенант, несколько протрезвев, сказал:
— Надо было б им всыпать. Нас трое.
— Кому всыпать?! — пожал плечами первый лейтенант. — Это же «зеленые береты». Свой брат. И они наверняка были вооружены, а мы нет. Соображать надо.
Вошел полицейский, воззрился недреманным оком на битые зеркала.
— К вам что, тайфун завернул? — поинтересовался он у бармена.
— Да поскользнулся я, упал и вот…
— Ну-ну! А я думал, тайфун.
— Как обычно?
Полицейский выпил виски, окинул критическим взглядом клиентов и пошел к выходу, широко зевая. Еще один скучный вечер. Не город, а морг.
ОТОМСТИТЬ ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА
Грант простился с черноберетчиками и вышел из бара, сел в машину, отключил «Сони». Все, что он узнал и в баре, и на суде о зелено- и черноберетчиках, сливалось в одну общую картину.
По дороге в мотель он купил несколько газет, включая нью-йоркские и «Вашингтон пост». Вечер длинный, а телевизор — жевательная резина для мозгов. Если жизнь слишком коротка для шахмат, как изрек Байрон, которого он, впрочем, не читал со студенческих своих дней, то тем более обидно тратить время на телевидение. Вон Нейл Армстронг, первый человек, ступивший на Луну, и тот сказал, что не занимается спортом: каждому человеку отмерено лишь определенное число биений сердца — так зачем же расходовать их на футбол или хоккей! А еще глупее транжирить их, смотря спорт по телевидению.
Он поставил машину под навесом мотеля, прошел по широкому коридору одноэтажного здания к двери своего номера.
А ведь эта затея Пентагона с черноберетчиками дьявольски опасна. Опять, черт возьми, игра с огнем в пороховом погребе…
Переступив порог, он повернулся, чтобы закрыть дверь. В дверном проеме с пистолетом тридцать восьмого калибра в руке стоял Клиф Даллас Шерман.
— Какая трогательная встреча ветеранов вьетнамской войны, — сказал он с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Я давно мечтал повидаться со старым другом. Со мной тут парочка колл-герлз. Явились по твоему вызову. Как! Ты их не вызывал? Но ведь ты и меня не вызывал. Сюрприз! Заходите, крошки! Не смущайтесь! Они у меня такие стеснительные.
Он вошел вслед за своим бывшим командиром в тесноватый номер. Следом ввалились двое его парней, настоящие «торпеды». Вид у них был скучный. Оба жевали резинку.
— Полюбуйтесь-ка на него, ребята, — сказал им Клиф. — Из-за этого дерьмового чистоплюя я не получил Почетной медали конгресса. Этот чистоплюй из колледжа вздумал заявить начальству, что оно обмануло нас, послав на смерть в тыл Вьетконга, потому что народ Вьетконга был не за нас, а против нас. За это меня потом загнали в такое пекло, из которого я еле выбрался живым. Может, из-за него пошел с вами, гангстерами и отребьем общества, по кривой дорожке, против чего всегда меня предупреждала моя бедная мама. Жаль, что я такой отходчивый и жалостливый, а то бы я, ей-богу, разрядил в него тут же всю обойму!
Грант знал Шермана и был готов к самому худшему. Однако мужчина, которому какой-то подонок угрожает смертью, обязан биться до конца даже тогда, когда все шансы против него. Жаль, черт подери, что он не в форме. Он сделал обманное движение левой рукой, правая ладонь, словно лезвие топора, метнулась к заветной точке в одном дюйме ниже мочки уха под новомодной прической Клифа. Но Клиф дал его ладони скользнуть по вскинутому предплечью и тут же обрушил сокрушительный удар рукоятью пистолета по черепу. Гангстер Клиф Даллас Шерман был в отличной форме.