«Преступление и наказание». У великого Достоевского второе следовало по пятам за первым. В наше время почти правилом становится, увы, преступление без наказания. Мне хочется думать, что провидение вмешается в это дело, от которого мы пока в бессилии отступаем, и воздаст отмщение. Все в руках божьих. Быть может, высшему промыслу угодно, чтобы наказание было отложено, чтобы подержать преступника или преступников смертником или смертниками в камере его или их совести. Этого нам знать не дано.
Судья Алджернон Батлер долго сотрясал воздух подобными сентенциями, хотя всем уже было понятно, что суд будет отложен на неопределенное время. Когда судья объявил наконец об этом, раздались аплодисменты. Многие бросились к сияющему Мак-Дональду. Бывшие «зеленые береты» во главе с Роэлтом жали ему руки и хлопали по плечам и по спине. Какая-то красотка расцеловала его. Ему аплодировали, и он приветствовал публику, как боксер, одержавший победу на ринге. Кабаллеро ликовал. Под фейерверк фотовспышек доктор медленно направился к выходу.
Нет, Грант никогда не стал бы пациентом такого врача. Впрочем, не всякий врач побеждает смерть, как это сделал доктор Мак-Дональд. Всадив семьдесят пять ножей в спину закона, он вышел сухим из воды. Ускользнул от смертного приговора, от возмездия. Он видел, как один из репортеров нацарапал заголовок над своими записями: «Доктор Мак-Дональд вышел сухим из воды».
Как сказал Грэм Грин (бывший, кстати, разведчик), всегда легче убить любимого человека, чем самого себя. В одном из самых глубоких своих сочинений («Министерство страха») писал он о переживаниях героя-убийцы, который два года готовился убить свою жену, думал об этом каждую ночь. Наконец, он ее убивает, а потом сидит на скамье подсудимых, разглядывает судью, каждого из присяжных. А когда жюри удаляется на совещание, он ждет, ждет несколько нескончаемых часов подряд… И вот суд идет, и он знает, что если есть справедливость на этом свете, то вердикт может быть только один. Но вердикт у Грэма Грина, любящего парадоксы не меньше своих земляков Шоу и Уайльда, — не виновен! Жюри решило, что вина его обвинением не доказана. Так получилось и с Мак-Дональдом.
Вдруг Грант замер. Ему показалось, что в возбужденной толпе у входа показалась и пропала рыжая шевелюра Клифа Шермана, его крутые плечи.
Не любил он драк, хотя всегда мог постоять за себя, а тут вдруг бросила его в толпу какая-то неведомая сила. Всегдашняя интеллигентность напрасно пыталась остановить бакалавра и магистра: куда ты, постой, не затеешь же ты скандал в зале суда! Что ты ему скажешь? Права станешь качать? Но робкий голос интеллигентности не мог его остановить. Покажу гаду, кто брал первые призы в каратэ в распроклятом Форт-Брагге! Штопором прорвался сквозь толпу и… не увидел Клифа, не нашел.
Может, обознался?..
В последний день суда власти ожидали, видно, каких-то особых волнений. Всем беретчикам, зеленым и черным, кроме старших офицеров, велели сидеть безвылазно в Брагге. Шериф собрал всю фейетвиллскую полицию (пятьдесят пять чинов), восемьдесят пять национальных гвардейцев, несколько фэбээровцев. Полиция получила разрешение в связи с объявлением чрезвычайного положения на двенадцать часов по ордеру судьи Батлера задерживать при въезде и выезде из города всех автомобилистов. Полицейские патрулировали улицы, дежурили в переполненных гостиницах, мотелях, ресторанах и барах, вооруженные дробовиками. У здания графства стояли броневики и джипы. Кругом сновали детективы в штатском. В толпе уверяли, что судья и прокурор получили новые письма со всевозможными угрозами. Над всем этим столпотворением, невиданным в городке со дня проезда президента Кеннеди, направлявшегося в форт-брагговский «Диснейлэнд», кружил полицейский вертолет.
Но странное дело: в публике было мало тревожных лиц. Многие с упоением глазели на все происходящее, возбужденно переговаривались, улыбались, смеялись. Все хотели увидеть доктора Джеффри Мак-Дональда, и немногие, наверное, думали в этот час о Кристине, Кимберли и Колетт…
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ПРОКУРОРА
Когда судья закрыл последнее заседание суда, А. Б. В. Крейг встал, подошел к репортерам со стопой сколотых пресс-релизов и стал молча раздавать их. Грант пришел в свой мотель, сбросил пиджак, сел на кровать, заглянул в пресс-релиз и не смог оторваться, пока не прочитал его до конца. А. Б. В. Крейг апеллировал через прессу к совести Америки, ко всем честным американцам.