Напалм горел, как горит напалм. Ракеты рвались, как настоящие ракеты. Люди горели, страдали, умирали с той страшной простотой, с какой умирают они на войне, что так непросто описать на бумаге, что всегда остается приблизительным и условным и в батальной живописи, что вовсе пропадает, становясь возмутительно ненатуральным, на тесном телеэкране, особенно, как ни странно, в хроникальной съемке. Американские телевизионщики уверяли, что ежедневно вносили вьетнамскую войну в каждый американский дом. Нет, их обрывки хроники, снятые в цвете, преподносили лишь бледный эрзац войны, прививали равнодушие к ней. Прививка против тропической лихорадки никогда не напоминает настоящую тропическую лихорадку: прививка вызывает лишь легкое недомогание, а не страдания и смерть.
Но длинный и неровный фильм Фрэнка Копполы в целом не был достоверным, правдивым. То и дело острый фокус уступал обидной расплывчатости, словно запотевали, засвечивались его объективы. Коппола мог порой ярко высветить правду, но уж очень была она заземлена. Он не мог ни понять ее, ни объяснить, насиловал ее своими предубеждениями, предвзятыми представлениями. Чувствовалось, что он знает войну лишь из вторых рук.
Ночью Грант плохо спал из-за пережитой на фильме нервной встряски: лез к нему во сне командир команды «А» с лицом, не то освещенным заревом боя и пылающего напалма, не то обожженным напалмом, — это лицо на рекламном щите смотрело ему вслед с фасада кинотеатра после сеанса.
«Самая большая беда фильма «Апокалипсис», — писал Грант в статье, — состояла в том, что он вышел слишком поздно, много лет после окончания войны во Вьетнаме. А ведь первые сведения о зверствах зеленоберетчиков в Индокитае появились в американской прессе задолго до скандала вокруг массового убийства с участием лейтенанта Колли в Сонгми, о котором стало известно в 1970 году».
Цитируя апологетическую книгу Робина Мура «Зеленые береты», изданную массовыми тиражами в 1965 году, Грант привел описание карательной акции команды зеленоберетчиков и их сайгонских прихвостней с главной базы в Дананге в деревушке горцев из племени Бру в районе 1-го американского корпуса, на территории Южного Вьетнама, прилегающей к демаркационной линии на 17-й параллели, где протекала пограничная река Бенхай.
«Трагическое зрелище встретило нас в деревне. Восемнадцать горцев валялись в разных местах на земле, истекая кровью. Большинство из них были сторонниками Вьетконга, но и другие во главе со старым вождем, который желал лишь, чтобы его народец жил в безопасности от обеих воюющих сторон, лежали мертвыми. Из многих домов неслись крики и стоны — туда были посланы наши люди. Через двадцать минут на деревенскую площадь осторожно снесли пятнадцать раненых детей в возрасте от двух до десяти лет… Вид ран у детей раздирал сердце. Многие получили сильные ожоги, когда наши гранаты подожгли их дома. У одного малыша выбило левый глаз. Почти все ребята имели серьезные пулевые ранения. Они находились в шоке, почернели от копоти и странно молчали, словно боясь привлечь к себе наше внимание…»
И что же! Эти страшные признания певца зеленоберетчиков не помешали Голливуду сделать по этой книге кинобоевик во славу «зеленых беретов» и их грязной войны во Вьетнаме! А исполнитель главной роли Джон Уэйн сделался первейшим героем мальчишек Америки!
Как ни выжимал Грант свою рецензию, потея над своим стареньким «ремингтоном», все равно вышла дюжина страниц, хотя он, как всякий новичок в этом деле, пытался печатать как можно более убористо, донельзя ужимая поля и злоупотребляя переносами. Напечатав, помчался к Десантису.
«КОНТР-ЦРУ»
Издательство «Даблтинк» помещается в доме 666 на Пятой авеню.
Тони вскочил, завидев Гранта, вышел из-за стола, протянул ему сигару, по-свойски похлопал по плечу.
— Теперь, — сказал он с улыбкой, — ты уже меньше похож на уэллсовского человека-невидимку из старого фильма, которому приходилось забинтовывать голову, чтобы сделаться видимым. Садись, садись, старина! У меня есть для тебя приятный сюрприз.
Тони гордился сходством с известным актером, игравшим Майкла Корлеоне в «Крестном отце». Об этом ему часто говорили знакомые женщины, которых у него было множество.
Усадив своего автора, он сел сам и протянул ему свежую газету небольшого формата.
У Гранта при виде названия этой газеты — «Рай реджистер» — пересохло во рту, задрожали руки. На предпоследней странице рядом с комиксами прочитал: «БИТВА «ЗЕЛЕНЫХ БЕРЕТОВ» С «ЧЕРНЫМИ». Всего три куцых колонки, строк не больше шестидесяти. От его опуса остались лишь рожки да ножки. Рассказывалось там о таинственной драке «черных беретов» с бывшим «зеленым беретом» не в Фейетвилле, а в Форт-Брагге, драке, связанной со скандальным судом над зеленоберетчиком Мак-Дональдом, о котором узнала вся страна. Далее говорилось, что он нисколько не удивится, если суд признает Мак-Дональда виновным в тройном убийстве первой степени, потому что все «береты» — профессиональные убийцы. В редакционной вводке сообщалось, что Джон Грант собирается заткнуть за пояс Нормана Мейлера с его «Нагими и мертвыми», выпустив вскоре в издательстве «Даблтинк» книгу воспоминаний о войне «зеленых беретов» во Вьетнаме, книгу, равную по взрывчатой силе нейтронной бомбе.