Прежде чем Коч-Рош успел дать распоряжение своему помощнику, чтобы тот сказал, что босс уже ушел домой, двойные дубовые двери его кабинета слетели с петель и упали на персидский ковер.
Дивейн Корб – самый богатый человек в мире – перешагнул через упавшие створки двери и вошел в личный кабинет адвоката.
– Избавьтесь от вашего лакея, – сказал он, кивнув головой в сторону секретаря адвоката, – или я сам об этом позабочусь.
– Идите, Леон, – сказал Коч-Рош, отсылая прочь своего помощника. – Вам все равно уже давно пора уходить домой.
– Мне еще нужно кое-что доделать, сэр. На тот случай, если я для чего-нибудь понадоблюсь, – я буду поблизости.
Когда помощник ушел, Корб придвинулся к столу своего адвоката. В случае с компьютерным магнатом перемены, вызванные приемом ГЭРа, были особенно разительными, поскольку оригинал являлся всего-навсего толстым шариком на ножках. Теперь дело обстояло совсем по-другому. В плечах компьютерный миллиардер был едва ли не такой же ширины, как и Бумтауэр, – вот только при росте в сто шестьдесят три сантиметра он был на голову ниже покойного футболиста.
На Корба больше не сыпались насмешки компьютерных вундеркиндов.
Теперь на их задницы сыпались его удары.
Ну и ладно. За своим похожим на крейсер столом Коч-Рош чувствовал себя в безопасности. Добываемая в чащах тропических ливневых лесов исключительно твердая древесина, из которой был сделан стол, являлась настолько редкой, что продавалась на унции. Коч-Рош чувствовал себя здесь могущественным еще и потому, что его стол, словно трон, стоял на специальном возвышении, на вершину которого вели целых четыре ступени. От этого адвокат казался несколько выше, чем было на самом деле.
Коч-Рош любил свое возвышение.
– Как вы, вероятно, знаете, у меня был тяжелый день, Дивейн, – стараясь проявить твердость, сказал адвокат, в то время как миллиардер угрожающе надвигался на него. – Так что я оказался бы весьма признательным, если бы вы сразу перешли к делу.
– Дело состоит в том, – сказал, наклоняясь вперед, Корб, – что мне нужны еще наклейки.
Коч-Рош посмотрел на него с удивлением.
– Но я же всего неделю назад отдал вам месячный запас.
– Он кончился вчера.
– В чем дело, Дивейн? Вам дали инструкции о том, как использовать наклейки, и вы должны были их строго выполнять.
Миллиардер пожал массивными плечами.
– Я решил, что если один пластырь – это хорошо, то четыре – в четыре раза лучше. И оказался прав. Вот посмотрите. – Он выпятил свой похожий на гору правый бицепс. – Джимми, мне нужно еще.
– Здесь могут возникнуть проблемы.
– Поясните.
Коч-Рош рассказал о внезапной смерти и исчезновении двух других богатых и знаменитых потребителей ГЭРа. Он не стал упоминать о судьбе Пумы Ли и Чиза, поскольку не хотел, чтобы миллиардер стал его упрекать. К тому же, вероятно, Корб уже как-то успел узнать об этом – может быть, у него прямо в голове находится сервер проклятого Интернета.
– В общем, – сказал Коч-Рош, – я боюсь возвращаться домой, а оставшиеся пластыри находятся именно там. Не думаю, что смогу забрать их оттуда, не рискуя жизнью.
– У меня в Корбтауне до черта охранников. Я могу собрать их всех здесь и доставить вас домой на танке М-1.
– Нет, я не стану туда возвращаться, пока не узнаю, кто за всем этим стоит. Танки можно и подбить.
– Это плохо, – сказал Корб. Его пальцы оставляли заметные вмятины даже на сверхтвердой тропической древесине. – Должен сказать, Джимми, что я серьезно в вас разочаровался. Мне нужно получить препарат и получить его прямо сейчас. Я чувствую себя неважно. Меня начинает раздувать, особенно кончики пальцев. Как мы будем решать эту проблему?
– Вам придется еще заплатить.
– Меня это не удивляет и не беспокоит. Это всего лишь деньги. Давайте, грязный маленький ублюдок, принимайтесь за дело, пока я не превратил вашу голову в пресс-папье.
Коч-Рош соображал быстро. Его голова нравилась ему в ее нынешнем виде. Нужно оторваться от преследователей на несколько тысяч миль – кто бы они ни были. А если он окажется по ту сторону океана – что ж, тем лучше.
– Другой запас препарата есть только на Тайване, – сказал адвокат, – у производителя. Если мы сумеем туда попасть, то у вас не будет проблем. У них на предприятии есть большой запас. Они продадут вам столько, сколько хотите.
– Тайвань? Ну, это не проблема. Я думал, что дело обстоит гораздо сложнее. Хватайте паспорт и поехали.
Адвокат похлопал себя по нагрудного карману своего костюма в полоску.
– Мой паспорт здесь.
Когда Коч-Рош замешкался, не успев достаточно быстро сойти со своего возвышения, Корб протянул руку и, словно котенка, схватил адвоката за загривок.
– В лос-анджелесском аэропорту на взлетной полосе стоит мой личный «Боинг-757», заправленный и готовый к взлету, – встряхнув его, словно котенка, сказал он. – Мы едем туда.
27
Когда Римо и Чиун вошли в стеклянную дверь офиса Джимми Коч-Роша, то едва не столкнулись с высоким худым мужчиной с атташе-кейсом.
– Чем я могу помочь вам, джентльмены? – спросил худышка. – Боюсь, что рабочий день кончился.
– Мы ищем мистера Коч-Роша, – сказал Римо.
– Тогда вы только что с ним разминулись. Может быть, мы договоримся о приеме завтра? Как я уже сказал, рабочий день закончился. Я уже запер свой стол и направлялся к выходу.
Римо прочитал табличку, укрепленную на его столе.
– Леон, – сказал Римо, – нам нужно сейчас же связаться с вашим боссом. Это срочно.
В это время Леон внимательно рассматривал древнего азиата, который с безмятежным выражением на морщинистом лице стоял, засунув руки в рукава шелкового одеяния.
– Вы не относитесь к числу нынешних клиентов мистера Коч-Роша, – сказал Леон. – Я уверен, что запомнил бы вас. Но даже если бы вы были клиентами, у меня есть строгие инструкции не сообщать о местонахождении моего работодателя, когда он покидает офис. Я уверен, что вы это поймете. Являясь столь известным адвокатом, он зачастую вынужден получать нежелательные знаки внимания, причем даже от вполне нормальных и благожелательно настроенных людей.
– Это вопрос жизни и смерти, – сказал ему Римо.
На Леона его замечание не произвело никакого впечатления.
– На тот случай, если вы никогда не читали газет и не смотрели телевизор, скажу, что сюда приходят только те, у кого неприятности.
– Нет, вы меня не поняли, Леон, – сказал Римо. – Неприятности не у нас. У него.
– Вероятно, вам стоило бы назвать себя и объяснить, какое вы имеете отношение к мистеру Коч-Рошу. – Судя по тону помощника, было ясно, что он уже начинает терять терпение.
– Конечно, – сказал Римо и полез в задний карман. Раскрыв кожаное удостоверение, он подал его Леону.
Большими синими буквами там было написано: «ФБР».
– Римо Рено? – с сомнением сказал Леон. – А кто ваш друг – Чарли Чан?
Из просторных рукавов кимоно тотчас же появились худые руки.
К счастью для Леона, в голове Римо уже прозвучал сигнал тревоги. Фамилия Чан, несомненно, должна была негативно отразиться на ширине ноздрей мастера – и определенным образом повлиять на тенденции к варварству, мародерству и насилию.
– Нет, – сказал Римо, вставая между мастером Синанджу и помощником адвоката. – Но вы почти угадали. Это Чарли Чиун.
– Должен сказать вам откровенно, – сказал Леон. – Вы оба совсем не похожи на сотрудников Бюро.
– Свои серые костюмы мы оставили дома. Веселее, Леон. Мы пришли сюда, чтобы оказать услугу вашему боссу.
– Сначала вопрос жизни и смерти, потом ему грозят неприятности, а теперь вы уже протягиваете руку помощи? Я думаю, вам обоим нужно немедленно уйти. – Леон поставил свой «дипломат» на стол и поднял телефонную трубку. – Сейчас же уходите, или я вызову охрану, чтобы она арестовала вас за незаконное вторжение.