Но потом было уже интересней.
Когда за госсекретарем и за пятью приглашенными Маккейном самыми доверенными лицами, среди которых, разумеется, оказался и Хребст, плотно затворились двери, от общей ничего не значащей риторики госпожи Райз не осталось и следа.
— Мы будем называть вещи своими именами, как это принято у разведчиков и врачей, — сказала Лиза, обращаясь к послу, — все эти трюки с фигурами речи, оставим журналистам и пи-арщикам из Белого дома, а мы, господа, сейчас простыми словами обозначим наши задачи, нет возражений?
Лиза поверх очков оглядела присутствующих.
И убедившись, что возражающих нет, она начала излагать позицию Белого дома.
— Главная стратегическая цель нашей внешнеполитической деятельности, господа, это не Украина и не Грузия, наша главная цель, это Россия. Мы должны лишить эту страну иллюзий, что она снова может играть какую-то роль на мировой политической арене и быть альтернативным противовесом и оппонентом США. Поэтому, развивая успехи, достигнутые администрациями президентов Рейгана и Клинтона, воплотивших идеи доктрины Бжезинского о развале СССР, наша администрация и администрация будущего президента страны должны приложить максимум усилий к тому, чтобы исключить любую возможность реставрации каких-либо позитивных альянсов между Россией и ее бывшими
союзниками, и более того, развивая процесс, нам следует свергнуть диктатуру в самой России, окончательно убрав эту страну из списка дееспособных региональных держав, оставив ей роль, сравнимую с ролью какой нибудь Словакии или Словении.
— Это будет просто замечательно! — не удержался и захлопал Хребст.
— Да, но для этого надо работать и работать, — подняв на Хребста натруженные бессонным чтением красные глаза, заметила Райз, — и прежде всего, посол, мы должны поменять методы борьбы, а именно, как вам уже объяснили и рассказали господа Маккейн и Боун, мы должны прекратить делать ставку на вербовку и на покупку отдельных людей, как это делали ЦРУ в пятидесятые и шестидесятые годы, теперь активная компонента по подрывной деятельности переходит от ЦРУ к госдепу, теперь мы не будем тратить деньги на покупку предателей, теперь настала пора практически легальной подрывной деятельности по свержению диктаторских режимов, нынче фонды господ Маккейна и Стоуна финансируют вбрасывание в интересующие нас страны достаточного количества агентов влияния, некой критической массы агитаторов, которые формируют настроения, что при правильном управлении процессами, создает эффект, сходный с эффектом заводки микрофона, мы вбрасываем в массу избирателей несколько сотен подготовленных людей — специалистов по мониторингу, учившихся на семинарах Фридом Хаусов, а те в свою очередь воздействуя на избирателей, формируют правильное демократическое мировоззрение, и так дальше и дальше, это как цепная реакция сознания масс, господа.
— Так просто? — удивился Хребст.
— А вы как думали? — отпарировала Райз, — все гениальное просто. Вот вы, а я читала ваши отчеты, вы потратили пятьдесят тысяч долларов на подкуп главы законодательной палаты в Полтаве, чтобы провести там местный закон о языке, а купленный вами человек проводку этого закона провалил, его заблокировали депутаты от Партии Регионов… И эти деньги, потраченные на того бесполезного депутата уже не вернуть. А вот господин Боун, — Лиза кивком указала на Майка, — он за такие-же пятьдесят тысяч долларов проводит семинар по организации мониторинга выборов, а как известно, двух таких семинаров, проведенных за полтора месяца до выборов в Сербии, оказалось достаточно, чтобы свалить диктатуру Милошевича, так что, посол, мы должны менять методику работы. Истинная демократия проявляется теперь именно в методике борьбы, мы перестаем действовать тайно, мы не делаем ставку на подкуп неверных людей из элиты, с чем успешно боролась российская контрразведка, теперь мы легализуем методы подрывной деятельности, нынче функции свержения диктатур переходят от ЦРУ, от секретных служб к легальным, к прозрачным ведомствам, таким как институт сенатора Маккейна, к таким, как фонды Фридом Хаус господ Сосноса и Майка Боуна. Сегодня мы перестаем делать ставку на элиты, сегодня мы делаем ставку на народы.
— Я впечатлен, — сказал Хребст, окончательно проснувшись.
— Вам и нам предстоит большая работа, — сказал Маккейн.