— Давай, вылетай в Киев, — почти крикнул Воздвиженский в трубку, хотя связь с Торонто работала преотлично и не было никакой необходимости кричать или вообще повышать голос. Ксендзюк на том конце эфира в своей далекой Канаде все распрекрасно слышал.
— Что? Есть зацепка по нашим делам? — поинтересовался Павло.
— Ты что там, жрешь что ли? — снова недовольно заорал Воздвиженский, — чего там? Жуёшь?
— Сало с борщом жру, — засмеявшись, подтвердил Кссендзюк, — я зараз, тильки борщ з салом доїм і відразу негайно поїду в аеропорт летіти до Києва как дожру, так до аеропорту пиду, и вилету.
— Хватит глумиться, — уже более спокойно сказал Воздвиженский, — я согласен на все твои авантюры с этими консервами, мне деньги нужны.
— Усим гроши трэба, — хмыкнул Ксендзюк.
— Ну, так прилетишь? — спросил Воздвиженский.
— Прилечу, жди, — ответил друг.
11
Жіночі аксесуари «Бюстье» це різноманітний вибір бюстгальтерів на грудях будь-якої форми і будь-якого розміру. Аксесуари «Бюстье» це самі кращі подарунки вашим жінкам.
Любіть себе, купуйте в «Бюстье».
В последнюю пятницу каждого месяца Николай аккуратно навещал своего бывшего шефа Владимира Семеновича Колею. Кстати говоря, понятие «бывший» в системе госбезопасности как таковое отсутствует, и как не бывает для «конторы» «бывших сотрудников КГБ», так не существует для настоящих гэ-бистов и «бывших шефов». Генерал, под началом которого ты вырос от старшего лейтенанта до подполковника, на всю жизнь останется для тебя неким вторым отцом. И даже более, чем отцом, потому как если в гражданской жизни у простых смертных родственные отношения не формализованы никакими регламентами, то вот в спецслужбах помимо уставов и должностных инструкций, есть еще и неписанные правила в отношениях с бывшими сослуживцами. Правила, которые соблюдаются, между прочим, не менее тщательно, чем писанные. И по этим правилам, генерал, вырастивший сотрудника до уровня старшего офицера всю свою жизнь потом до гробовой доски отвечает за своего питомца. Таким образом, по одному из таких негласных правил, раз в месяц Николай ездил к своему «бывшему шефу». Так было заведено еще со времен Семичастного и потом строго соблюдалось во времена Юрия Владимировича Андропова. Так осуществлялась преемственность поколений, так поддерживались традиции органов, так, на таких негласных правилах и на пожизненной ответственности друг за друга держалась сама система «конторских».
Ехать к Владимиру Семеновичу Колее надо было не в центр Киева, а наоборот из центра… Еще с учебы в Омской высшей офицерской школе КГБ СССР, Николай усвоил, что реально действующие штаб-квартиры никогда не устраиваются в знаковых заметных местах. А все эти грозно-парадные официальные здания с их зловещими подъездами и тяжелыми дверьми высотою аж до уровня третьего этажа иной блочной хрущевочки, все эти здания после опыта радиоэлектронных войн конца холодной войны, и главное — после опыта точечных бомбардировок Белграда и Багдада — это чистой воды имиджевая бутафория, за которой скрываются разве что второстепенные по значению технические отделы спецслужб. А мозги… А истинные решения принимаются не в грозных зданиях, облицованных гранитом, а в тихих предместьях, в зеленых зонах, в одноэтажных, скрытых от посторонних глаз густою растительностью, уютных коттеджах.
Так, подъезжая к объекту «Будиночок тещі», не удержав улыбки, Николай вдруг снова вспомнил, как на первом собеседовании, перед тем как послать его в Омск, Владимир Семенович спросил Николая, тогда еще молоденького «кандидата» в сотрудники «конторы», — «а сколько этажей у здания на Лубянской площади»? Вопрос был хитрый и содержал три уловки. Но Николай ответил правильно.
— Вот и приехали, — мысленно сказал себе Николай, когда его «вольво» миновало первый контроль, — сейчас меня батько будет сперва журить, а потом будет кормить.
Но журить Козака Владимир Семенович не стал. Принялся сразу потчевать своего питомца.
— Проходи, Никола, проходи, сынку, давай мы с тобой на веранде чайку из самоварчика, да с вишневым вареньем, — выходя из-за рабочего стола навстречу и ласково обнимая Николая за плечи, низким басом рокотал генерал, — я сам как раз давно проголодался, но завтракать без тебя не стал.
На обращенной в сад открытой веранде, помощники уже накрыли красивый — хоть на сельхозвыставку, стол, где на ручной работы, вышитой украинским узором белой скатерти, вкруг парящего самовара стояли и благоухали вазы с фруктами и всевозможной выпечкой.