Звонок Козака застал Воздвиженского в офисе днепропетровского отделения комитета «Чернобыль». Хоть и безнадежная это была затея, но надо было попытаться и здесь заручиться поддержкой, а главное — официальным письмом с запросом днепропетровских чернобыльцев в Верховную Раду Украины, мол, что же это за беда такая? Для нас, для пострадавших от радиации строится санаторий, а ни правительство, ни местные крымские органы строителям не помогают.
Наскоро объяснив секретарше, какое письмо надо составить и потом подписать местным председателем общества, Евгений Васильевич не стал дожидаться начальства, которое обещалось с минуту на минуту придти, но сев в присланную за ним машину, отправился в дачный поселок «Дивное». На дачу Клюева, где уже ждали его Козак и Янушевич. Ведь это дело было во сто раз важнее дела с письмом.
Поездка оказалась не долгой. По сравнению с подобными московскими расстояниями от центра до дачных коттеджных поселков элиты, здешние тридцать километров, да почти без пробок, показались Воздвиженскому сущим пустяком.
— Ну, здравствуйте, — поднимаясь из кресла и протягивая руку, сказал Янушевич, — рассказывайте, что у вас интересного?
Воздвиженский готовился к этой встрече. Повлонский с Гельбахом хорошенько прочистили и вправили Евгению Васильевичу мозги, прежде чем он решился искать встречи с главным претендентом, с которым теперь Воздвиженский связывал и все свои надежды на благоприятное улаживание своих крымских проблем.
— Я не политолог, и я ни в коем случае не хочу каким бы то ни было образом умалить собственного украинского опыта в новой политике, — с политесов и реверансов начал Евгений Васильевич свой, подготовленный еще в Киеве спич, — но я как разумный человек, занимающийся бизнесом, вижу некие аналогии в том, что происходит в Украине и что происходило в недавней России и при этом могу осмелиться делать какие-то выводы, — Воздвиженский вопросительно поглядел на Янушевича, и убедившись, что тот внимательно слушает, продолжил, — выводы и аналогии… И вот, что мне показалось, причем, я еще раз подчеркиваю, что я прежде всего бизнесмен, а не политолог, так что я исхожу в своих политологических предложениях из принципов разумной прагматики.
— Давай, мы поняли, что ты не Миша Погребинский, — кивнул Левочкин, — гони дальше.
Воздвиженского слегка передернуло от такой грубости, но он, понимая уникальную нужность момента не стал лесть в бутылку, но собравшись, продолжил, — как бизнесмен, я руководствуюсь в моих проектах только здравым смыслом. А здравый смысл, будь то в бизнесе, будь то в политике, он всегда подсказывает, что единожды получившийся где-то способ или метод, может стать хорошим опытом для заимствования и для повторения.
— Это ты к чему клонишь? — хитро сощурясь, спросил Янушевич.
— Я еще раз прошу мне поверить, — демонстративно положив правую ладонь на то место, где по его расчетам должно было быть сердце, произнес Воздвиженский, — я ни в коей мере не хочу подвергнуть собственный политический опыт Украины какому-либо сомнению, но мне кажется, многие политические события происходят в России раньше, чем в Украине, так почему бы тогда не воспользоваться российским опытом?
— Ну? И что ты предлагаешь? — слегка оттопырив нижнюю губу и подперев голову рукой, опертой на подлокотник глубокого кресла, спросил Левочкин.
— Я предлагаю, чтобы копируя успешную схему российских выборов, Виктор Васильевич за полтора месяца подал бы в отставку, — начал было Воздвиженский, но увидев, как Клюев и Левочкин зашикали и замахали руками, он, как бы ища поддержки, вопросительно поглядел сперва на Янушевича, а потом на Козака.
— Ну, загнул, братец! — воскликнул Клюев.
— Не, пусть договорит, — осадил приятеля Янушевич, и обернувшись к Воздвиженскому, поощряющее кивнул ему, — говори!
— Далее, — нервно откашлявшись, продолжил Евгений Васильевич, — далее, надо было бы выдвинуть фиктивного, подставного кандидата.
— Ну, поехала Москва учить! — снова, шлёпнув себя по ляжке, выкрикнул Левочкин, — тоже мне, Глеб Повлонский нашелся, у нас своих Погребинских на это хватает.
— Цыц, — громко прикрикнул на него Янушевич, — пусть договорит, а потом обсудим.
— Ну, в общем… — уже совсем стушевавшись и потеряв всякий кураж, смял концовку Воздвиженский, — в общем, я предлагаю обратиться к российскому опыту по принципу, если прошло в одном месте, то пройдет и в другом. Тем более, что американцы везде и во всем придерживаются именно подобного манера, будь то бизнес, будь то военная операция. Получилось в Кувейте — получится в Ираке, получилось в Ираке — получится в Иране… Так и здесь, если прокатило в России, то почему бы и…