— Может, во всем мире оно и так, — сердито пробурчал Воздвиженский, — но я на работе шашень ни с кем не завожу.
— Ну, это дело хозяйское, — развел руками Павло, — но вообще у тебя есть кто? Или ты это…, - Павло подмигнул Воздвиженскому, — или ты это самое, на медведя?
— Дурак, — буркнул в ответ Евгений Васильевич, — как был ты прапорщиком-куском-сундуком, так им и остался по умственному развитию, далеко от солдатского юмора и не ушел…
— Ладно, братка, скажи лучше, как наши дела с тушонкой замутил? — хлопнув себя по колену, спросил Ксендзюк, — и вообще, как обстановка политическая? Чем дышите?
— Да вот летал я тут в Днепропетровск на встречу с Янушевичем, — начал Воздвиженский.
— Это который у Кушмы премьер-министр, что ли? — перебил Ксендзюк.
— Ну, это теперь уже один из главных кандидатов на президентский пост, — сделав значительное лицо, сказал Воздвиженский, — я на него огромные надежды возлагаю.
— С нашим салом? — поинтересовался Павло.
— Да что ты с салом пристал? — отмахнулся Воздвиженский, — там, если я буду принят в качестве спонсора этого проекта, такие перспективы откроются, наше сало песчинкой в океане покажется, а мне еще ведь надо еще и крымскую стройку спасать! У меня ведь там татарский погром — Мамай прошел!
— Ну, это я понимаю, — согласился Ксендзюк, — кабы я заручился дружбой с премьером Канады или с президентом Бушем, то я бы с тобой тут не сидел.
— Это точно, — кивнул Воздвиженский, — ты бы мне тогда и руки не подал.
— Ну, так и что в Днепропетровске? — спросил Павло.
— А то, что меня аккуратно послали на три буквы, — с горечью ответил Воздвиженский, — отлуп мне сделали.
— Отсос-петрович! — хмыкнул Павло, — ну и что теперь?
— Ну, я сперва даже отчаялся, думал уж, как мне Вася советовал, на Юлю Тимаченко поставить, но ребята наши, с кем я по политике советуюсь, они мне сказали, что не все потеряно, и съездил я не зазря, — оживился Евгений Васильевич, — познакомился я за неделю перед тем с помощником Янушевича неким Козаком.
— Ну?
— А то, что с Козаком мы друг друга поняли, и он мне помощь обещал, — ответил Воздвиженский, — так что у нас с ребятами, с Маратом тема одна возникла.
— Что за тема? — с явным интересом спросил Ксендзюк.
— Референдум надо параллельный запустить, и Козак мне поможет Янушевича убедить.
— Ну, я в вашей политике, если честно, не очень, — покачав головой и зевнув, заметил Ксендзюк, — ты же помнишь, я в Афгане на политзанятиях всегда ухо давил.
— Да, ты здоров был поспать, кусок ты-прапорщик, старшина ротный, сундучина! — хохотнул Евгений Васильевич, — рожу там в Афгане такую наел, едва в рампу самолета пролезал!
— А теперь, давай за кредиты под наш с тобой сало-проджект побалакаем, — хлопнув себя по ляжке, сказал Ксендзюк, — я тут придумал схему, как на тебя кредит открыть…
Сипитый не смог встретить Галочку на автостанции. Да и по мобильному он не отвечал. Что оставалось бедной девушке? Добираться самой. Адрес стройки Галочка знала. Да и расстояния тут в Бахчисарае не такие большие, как в Киеве.
— Ну, это шефу в дополнительные два дня к отпуску отольется, — сердито хмыкнула Галочка, направляясь к скучавшим неподалеку шоферам, что лениво сидели или лежали в своих стареньких с открытыми для прохлады дверцами «жигулях».
— До стройки в «Бережках» довезете? — наклонившись и сунув голову в стоявшие первыми «жигули», спросила Галочка.
— До «Нахаловки»? — переспросил шофер, — сто гривен будет.
— А почему до «Нахаловки»? — поинтересовалась Галочка, садясь, — они же раньше «Бережками» назывались.
— Это при советах там детский пионерлагерь «Бережки» был, — заводя мотор, сказал водитель, — а теперь, после того как там москвичи стройку нового санатория начали, там татары землю по нахалке захватили, да на сами свой поселок построили, все его так «Нахаловкой» теперь и называют.
Шофер оказался русским — из бывших военных моряков-черноморцев.
— Я ведь до пенсии мичманом в Севастополе служил, а как на пенсию вышел, да как эта катавасия с отделением да самостийностью началась, думал не выживем с моей Маришкой, да детьми, извозом вот занялся, работы — то нет, — крутя баранку, простодушно рассказывал шофер, — да тут москвичи стройку затеяли, я было пошел к ним наниматься, взяли меня завскладом на цементный узел, деньги появились, зажили мы вроде, но тут татары эти появились, стройка встала, вот я опять там, откуда начал.
За разговором быстро доехали.
— Вот она стройка «Бережки», — сказал шофер, беря стогривенную бумажку, — а тебе, девушка там кого?