— Обстановка требует нашего с тобой более тесного контакта, — пояснил генерал, — события, понимаешь ли, бурно развиваются.
Николай понимал. Он вообще, хоть и из простых, но был парнем сообразительным, за то его генерал и держал, наверное.
— Ты, Коля, парень не глупый, должен понимать, что электорат, хоть и тупое стадо, но не до такой степени, — наливая боржом в стаканы со льдом, сказал Колея, — и даже инерционное замедленное сознание масс, за год не может не заметить, что твой шеф ради денег готов предать любые, даже так называемые, базовые идеалы, на которых он растил и лелеял свой былой рейтинг.
— Вы о статусе русского языка? — спросил Николай.
— И это тоже, — отпивая боржома, кивнул генерал, — вся беспринципность налицо, Янушевич неизбежно потеряет все остатки былого рейтинга, и очень скоро.
— С кем я останусь? — улыбнулся Николай.
— Не пропадешь, — ласковым баском, по отечески приободрил его генерал, — ты всегда правильный выбор сделаешь.
— Не как Янушевич?
— Янушевич твой слишком откровенно повелся на поводке американцев, — резко повенувшись на коблуках, сказал генерал, — и тем разочаровал почти всех, кто за него голосовал. Так что, грядут следующие выборы, и он не пройдет.
— Вы думаете, будут еще выборы? — спросил Николай.
— Ильченко эту Раду распустит, как Ельцин распустил Верховный Совет с Хазбулатовым.
— Ну, мы не Россия, — возразил Николай.
— Россия — не Россия, — а Ильченко ведет Украину в НАТО, а это половине страны не нравится, а значит, будет и раскол Рады.
— Понятно, — кивнул Николай.
— Вот, то то и оно, — покровительственно покачав пальцем, сказал генерал, — Янушевича твоего потом выкинут, как отработанный масляный фильтр, как гандон использованный выкинут, — сказал Колея и поморщился, — он им был нужен как видимость оппозиции, чтобы на контрасте с ним Ильченко в президенты провести.
— Мне бы хоть долю вашей способности к провидению, — не скрывая подхалимских ноток, сказал Николай.
— Не бзди, подполковник, будешь и ты генералом, — улыбнулся Колея и похлопал Николая по плечу, — работай честно и начальство не предавай, вот весь твой секрет долголетия и мудрости.
Эпизод 45
Повлонский пообещал свести Воздвиженского кое с кем из МИДа и из Администрации Президента.
— Только я не уверен, что именно это тебе надо и что это тебе поможет, — сказал Глеб.
— Но делать то что-то надо! — едва не в истерике вскричал Евгений, — бизнес у меня под татарами, сын в больнице, денег больше нет.
— Я тебя понимаю, старичок, — по приятельски сочувственно сказал Глеб, — что от меня требуется, сделаю, с людьми сведу, но за последствия не отвечаю.
Глеб не обманул.
В пол-десятого Воздвиженский подрулил к высотке возле «двух ядранов» и потолкавшись в вестибюле уже через каких-нибудь четверть часа, получив пропуск, минуя охрану, прошел к скоростным лифтам.
Двенадцатый этаж. Тенькнул звоночек лифта. С любезной улыбкой, Воздвиженский пропустил вперед себя какую-то совершенно юную секретаршечку с прозрачной папкой в наманикюренных пальчиках.
— Наверное, чья-то дочка-студентка в МИД пристроена, — глядя на ножки и на пряменькую спинку девочки, подумал Воздвиженский, — пристроил папа на тепленькое местечко, а я вот, наверное, плохой отец, Васька у меня в больнице, а я совсем ничего не могу…
Так, в невеселых мыслях по толстой ковровой дорожке Воздвиженский и доковылял до офиса 12-501.
— Я Воздвиженский, от Повлонского, — представился Евгений, протягивая визитную карточку.
— Присаживайтесь, мне о вас Глеб говорил, — принимая визитку, дежурно предложил хозяин кабинета, — вам чай или кофе?
— Нет, минералку, если можно, — ответил Воздвиженский.
— Сейчас к нам еще один господин подтянется, — сказал хозяин кабинета, — ему тоже будет интересно послушать ваш рассказ.
Вообще…
Вообще, Воздвиженского если откровенно на хер не послали, то это только по принятой в МИДе практике вежливого обращения со всякого рода ходоками.
Его сперва внимательно выслушали, особенно в тех местах, где про изнасилование секретарши Галинки Махновской. Выслушали… А потом мягко послали.
— Вся наша история современных отношений с Украиной говорит в пользу пассивного наблюдения, — сказал хозяин кабинета.
— Путин туда ездил, и что? — добавил подошедший к нему товарищ, — так что, невмешательство это лучшая позиция.