Потом, естественно, возникла заминка с оплатой. Кредитные карточки тут не принимали, но Ник предвидел, что так и будет, и потому еще в Нью-Йорке взял в банкомате довольно крупную сумму наличных, которые и решили вопрос.
— Третий этаж, правое крыло, — и женщина протянула ему ключ, цепью прикованный к груше красного дерева, на котором мутно сияла медная бляшка с номером комнаты. — Если будете уходить, ключ надо сдать мне.
— О.К., — легко согласился Ник, прикинув, что с такой гирей далеко не уйдешь.
Он поднялся на свой этаж, отдал подозрительно оглядевшей его коридорной какие-то квитанции и направился в свой номер..
Номер отчего-то напоминал келью, причем келью канцелярского работника. Письменный стол, стул, кресло у журнального столика, телевизор, поместившийся на тумбочке, где, видимо, раньше стояла какая-то более мелкая модель, и от этого вся конструкция опасно качалась. Кровать, которую принято называть «полутораспальной». Пустой графин, стакан и открывашка на пластиковом подносе.
Впрочем, была еще ванная комната, которая Ника приятно поразила. Ванна была чистой, вода — и горячая и холодная, а напор такой, что включенный душ напоминал скорее дробовик.
Ник выглянул в окно. Оно выходило в тихий переулок с пыльными липами по обе стороны улицы. Виден был старый дом напротив. В палисаднике перед подъездом девочки играли в «классики» на расчерченном мелом асфальте. Тут же, невдалеке, виднелся закрытый ларек с надписью «Пиво», вокруг которого в томленье прохаживался мужчина в растянутых тренировочных штанах и рубахе, расстегнутой как сверху, где она открывала волосатую грудь, так и снизу, где виднелся треугольник оптимистически вываливающегося из штанов не менее волосатого, чем грудь, животика. В руках он держал авоську с пустой трехлитровой банкой. Мимо прошли какие-то ребята в спецовках, о чем-то спросили его, тот развел руками. Прозвенев детям, проехал трамвай.
И неожидано эта картинка как будто все вернула на свои места, Ник узнал и город, и этот переулок, и мирного алкоголика, жаждавшего похмелится и эту страну. Все как-то встало на свои места, словно навели резкость. Мирный переулок, не известный Нику, но такой знакомый дом напротив, где на третьем этаже женщина, растворив настежь окно, заканчивала его мыть. И таким умиротворением веяло от этой идиллической панорамы, что Ника словно окатило теплой волной.
Было еще очень рано. Судя по тому, что в аэропорту его никто не встречал, Сергей либо был занят, либо не получил-таки телеграммы.
Ник решил не очень спешить. Да и устал он за время дороги. Он вышел из номера, справился о наличии буфета, который на удивление работал, выпил там стакан минеральной воды, и съел бутерброд с сыром, который выглядел на фоне холодца, зажаренных до черноты кусков курицы и вареной колбасы наименее агрессивным. Потом вернулся в свою комнату, быстро принял душ и, разобрав постель, лег спать.
Но утомление не оставляло его. В голове крутились какие-то обрывки мыслей и воспоминаний, где машущая рукой Деб соседствовала с любителем пива у ларька, а Сергей, отчего-то в полном снаряжении и с крупнокалиберным пулеметом прыгал с девочками через скакалку.
Наконец, сон снизошел.
Был теплый вечер, когда Ник с сумкой легко выскочил из гостиницы. Телефона у Сереги не было и предупредить о времени приезда Ник не смог, но решил положиться на удачу. В это буднее время все либо уже пришли с работы, либо вот-вот придут.
На стоянке машин было несколько такси. Ник сел в первое попавшееся и назвал адрес. Водитель понуро повез, счетчик, впрочем, не включил. Автомобиль громыхал, проваливаясь в ямы и перебираясь через трамвайные рельсы. Ник внутренне удивлялся, как он до сих пор не развалился, но мысли эти его не расстраивали. Настроение было прекрасное: вот сейчас он встретится со своим другом. С единственным другом. Никто из их подразделения больше не выжил, — так писал ему Сергей. Сам он, получив осколок в область плечевого пояса, лежал в госпитале, поэтому в тот рейд не попал. А Ник попал.
Он не хотел вспоминать, как они по-детски попали в прекрасно организованную западню, как их стали поливать огнем с главенствующих высот, как заполыхал танк в арьергарде, заперев всю группу в ущелье. И можно было прорываться только вперед. Как потом выяснилось, прорвался только головной БТР, да и то только для того, чтобы тут же подорваться на мине. Больше Ник из той жизни ничего не помнил, дальше шел плен.
Странно распорядилась их жизнями судьба: осколок тот Сергей получил, вытаскивая Ника из подбитого вертолета. Но Ник через два дня был свеж и здоров, а Сергей залег в госпиталь месяца на три. Ник тогда переживал, что из-за него друг так подставился, но потом получилось, что только благодаря тому ранению Серега и спасся.