Таким немногословным был Амет-хан Султан до конца своих дней. Услышать от него самого что-нибудь из его богатой военной биографии или испытательной работы было почти безнадежным делом. А если и случалось что-то узить о нем от тех, кто воевал вместе с ним, он смущенно отворачивался.
- Ну, было такое, - неохотно соглашался Амет-хан.-Только вот Володя Лавриненков тогда и не такое выделывал…
На новой работе о характере и человеческих качествах Амет-хана больше узнавали из его отношения к своей работе. Многим, например, запомнился показательный воздушный бой, который состоялся еще в первый год работы Амет-хана в институте. Как-то начлет Данила Зосим вызвал его и летчика-испытателя Петра Казьмина и сказал
- Надо испытать маневровые качества двух новых истребителей. Вы оба - боевые летчики. Вам и карты в руки. Постарайтесь драться так, чтобы мы действительно увидели преимущества и недостатки каждой опытной машины.
Полетный лист в планшет, привычно надет парашют и - в кабину истребителя. Особого энтузиазма это задание у Амет-хана не вызвало. Фотопулеметы - не боевое оружие, а Петя Казьмин-не враг, а один из лучших его приятелей в ЛИИ.
Разбег, взлет, и вот оба самолета в зоне. Закружились в карусели. Летнее небо ясное, солнце жарит вовсю, в голове Амет-хана лениво текут мысли; хорошо бы после работы поехать поваляться на пляже подмосковного озера…
Словом, Амет-хан в начале полета не утруждал себя особо, считая видение пустяшным, не требующим больших усилий. И тут неожиданно заметил, что юркий, непоседливый Казьмин жмет его не на шутку, стараясь подобраться сзади со своим фотопулеметом. Амет-хан даже вспотел от мысли: ведь внизу за боем наблюдают его новые коллеги! Пристройся Казьмии к хвосту его самолета, что они подумают? Дважды Герой, ас, а шустрый Петя накостылял в воздухе!…
Реакция на это была стремительной, Истребитель Амет-хана как будто очнулся от дремоты, круто ушел в вираж, избежал прицела фотопулемета Казьмина.
Но «противник» тоже оказался цепким, И Амет-хану пришлось вспомнить многое из своего боевого опыта, чтобы поймать самого Казьмина. Уже в самый последний момент, казалось бы из невозможного положения, он подобрался к его истребителю, добился «чистой» победы…
В 1947 году Амет-хан уже получил звание летчика-испытателя первого класса. В ЛИИ он вошел в число тех, кому конструкторы новых самолетов вверяли свои первые детища, ждали от испытателя решающего слова, Ведь именно он, летчик-испытатель, дает новым машинам «путевку в жизнь».
Наладилась в те годы и жизнь семьи молодого испытателя. В 1950 году Амет-хан получил квартиру в городе Жуковском, поближе к работе. А год спустя родился второй сын - Арслан.
А наша авиация вступала в новый, реактивный век. Многое еще в поведении этих самолетов было тогда непонятным. И с появлением первых советских боевых реактивных машин Амет-хан Султан вместе со своими товарищами неизменно участвовал в совершенствовании летно-технических качеств прославленных истребителей МИГов. Он был в числе тех летчиков-испытателей, которые впервые превысили скорость звука на новых боевых самолетах послевоенного поколения. Вместе с известным летчиком-испытателем Игорем Шелестом отрабатывал и первую отечественную автоматическую систему дозаправки горючим в воздухе на самолетах Ту-2, Ту-4, Як-15.
О некоторых подробностях работы с Амет-ханом в ЛИИ писатель И. И. Шелест рассказал в своих книгах. Приведу отрывок из его книги «Лечу за мечтой»
«Мне лично памятна совместная с Султаном работа по исследованию и совершенствованию первой отечественной автоматической системы заправки самолетов горючим в воздухе. Мы тогда летали в паре с Аметом на самолетах Ту-2, Ту-4 и Як-15.
В 1952 году за участие в сложнейших испытаниях самолетов-снарядов, за проявленную при этом исключительную выдержку и находчивость Султан был удостоен звания лауреата Сталинской премии.
Что же случилось у него при этих испытаниях?
Он находился в крошечном, почти без крыльев, летательном аппарате, и вместе с авиамалюткой они набирали высоту. Как в лапах коршуна, малютка выглядела желтеньким цыпленком под крылом огромного четырехмоторного самолета-носителя.
В силу каких-то уж там обстоятельств - теперь уж не разберешь - Султана отцепили раньше времени, когда он еще не умпел запустить свой двигатель. Естественно, началось самое элементарное падение, во время которого Амет продолжал пытаться запустить свой движок. И запустил… у самой земли. Это и позволило ему приземлиться вполне удачно, правда, на отчаянной скорости после резкого снижения. Очевидно, наблюдавшие уже приготовились к худшему, потому что с минуту не могли ни «включить в движение ноги», ни проронить ни слова.
В середине 50-х годов, мне помнится, Амет блестяще провел испытание совершенно нового экспериментального самолета необычной схемы. Этот самолет вместо шасси имел сбрасываемую тележку и посадочною лыжу. Два его двигателя были установлены весьма непривычно на концах очень тонкого ромбовидного крыла. И профиль этого крыла был необычный заостренный в равной мере и с передней и с задней кромки, как клинок кинжала.
В исследованиях невесомости, в испытаниях многих опытных двигателей остался след огромного труда нашего незабвенного Амета».
4
Высокое профессиональное мастерство, самообладание и необычайно быстрая реакция на любые внезапные ситуации - качества, без которых нет летчика вообще, а испытателя тем более. В работе летчика-испытателя невозможно заранее предусмотреть все. Новые самолеты и различные летательные аппараты задавали своим первым пилотам самые неожиданные вопросы. Причем ответа они часто требовали мгновенного, на месте. Замешкаешься, растеряешься - и твой ответ больше не будет нужен ни тебе, ни испытуемой машине.
Поэтому в своей новой работе Амет-хан всегда помнил основную заповедь летчика-истребителя: «В кабине опытной машины вначале посиди, подумай, а потом постарайся взлететь».
Получив задание, он вначале долгие часы проводил с инженером-испытателем возле нового самолета, досконально изучал летно-технические данные, пытался представить, как машина поведет себя в воздухе.
Испытания опытного самолета Амет-хан начинал с пробежки на разных скоростях, совершал недолгие подлеты. И если удавалось пролететь первые десятки метров без происшествий, задание на испытательный полет в этот день Амет-хан считал выполненным. Поведение новой машины в воздухе он записывал подробнейшим образом в специальный формуляр и передавал его инженерам-испытателям.
- Как я понимаю, работа летчика-испытателя, - не раз говорил Амет-хан в кругу друзей, - это сочетание разумной смелости и умения быть дерзким. При необходимости же приходится укрощать самолет, как джигит укрощает необъезженного дикого скакуна…
Этими необычными требованиями к профессии летчика-испытателя Амет-хан Сутан неизменно руководствовался и в своей работе. Особенно остро проявились эти качества, когда он начал испытание «летающей лаборатории». Это был ярко-красный планер, насыщенный большим количеством сложнейших приборов. Летательный аппарат предназначался для исследован - подступов к звуковому барьеру. Взлетал планер с бетонированной полосы, разбегаясь на специальной колесной тележке, которая не имела тормозов и сбрасывалась после взлета на аэродром. На заданной высоте планер отцепляли от самолета-буксировщика. Потом Амет-хан в крутом пике должен был достичь околозвуковой скорости. После этого шел на посадку, приземлялся на грунт специально амортизированной посадочной лыжней.
Испытания планера проводились при различных положениях крыльев. В один день Амет-хан взлетал на планере с прямыми крыльями, на другой - со стреловидными, а в следующий раз - еще под другим углом. Для получения сравнительных данных режимы полетов требовалось выдерживать с высокой точностью.
И вот однажды, в один из таких полетов на экспериментальном планере, Амет-хану пришлось решать задачу, совсем не предусмотренную программой испытаний…