До ночи с жонглером в ее мечты никогда не приходил ни один мужчина, не говоря уж о том, что ей никогда не снились эротические сны, даже когда она была замужем. Леди Морлакс не переставала удивляться знанию жонглером женщин, он знал все их секретные места. Она опять вспомнила, как Сенрен, подстроившись под ее ритм, с силой двигался в ее теле, как он опустил ее руки на свой пенис и она, когда он выходил из нее, ласкала его. И так продолжалось до тех пор, пока он вдруг не изогнулся и она не почувствовала, как теплый поток хлынул в ее лоно. Сенрен же в этот момент приник к се грудям и стал сосать их, как сосут младенцы, сильно и нежно. Она…
— Миледи!
Графиня с трудом очнулась от своих грез. Зал наполнился кричащими людьми. Молодой охотник стоял между двумя людьми шерифа, кузнец сдерживал свою дочь, которая стояла с протянутыми к охотнику руками.
— Она заявляет, что несмотря ни на что пойдет с охотником, — тихо проговорил на ухо графине Бонастре. — Шериф Рептон обещал, что разрешит им пожениться и будет щедр, если они отдадут своего первенца вам…
Констанция оглядела зал, она еще не совсем отошла от своих похотливых фантазий, но прекрасно понимала, о чем идет речь. Графиня подумала о девушке, согласной отдать собствснного ребенка. Она бы ни за что на свете не отдала Ходсрн кому бы то, ни было.
Графиня подняла руку. Этот жест заставил всех замолчать.
— Крепостной… О, Боже! — Она так отвлеклась, что забыла его имя. — Где вы были рождены? На нормандской земле?
Судебный пристав ответил за него:
— В Каунтасе, миледи.
Констанция продолжала:
— Я не понимаю… Здесь, насколько я знаю, другие законы. Почему этот молодой человек является составной частью чего-то неделимого? Почему он так привязан к своей семье?
Судебный пристав нахмурился, этот закон действительно был отменен, крепостной — это крепостной, безо всяких семейств.
Охотник стал кричать, что, по английскому закону хозяин не обладает правом привязать крепостного к его семейству.
Ни один из присутствующих здесь — включая и Констанцию — не знал всех подробностей закона. Тем более что одни подчинялись английским законам, а другие — законам Нормандии. В гуще народа, где находился охотник, началось непонятное оживление. Рыцари Эвсрарда на всякий случай пришли в боевую готовность.
Судебный пристав, приглашенный, чтобы проконсультировать людей шерифа, некоторое время молчал. В это время Констанция тихо спросила Бонастре:
— Что же они решат? Рыцарь покачал головой.
— Если охотник встретил девушку не на земле шерифа, то он может отстоять свое право на нее. Констанция окончательно запуталась в этих тонкостях.
Пристав, наконец, заговорил:
— Крепостной Ральф должен возвратиться к Рептону и больше не приходить на вашу землю. Он будет женат на другой девушке.
Услышав такие слова, лица крепостного и девушки, выбранной для него, мучительно напряглись. Констанция, осмыслив сказанное приставом, нахмурилась. Ей совсем не пришлось по душе такое решение. Она громко заявила:
— Получается, что нормандский крепостной является крепостным и на английской земле. Так я вас поняла?
Пристав хотел прервать ее, но Констанция продолжила:
— Тогда я предлагаю другое: пусть молодой человек остается здесь до тех пор, пока английский закон не найдет способ решить данный вопрос для крепостного по нормандским законам.
Графиня знала, что судебный пристав был человеком шерифа, платившим налог королю как должностное лицо. Зная ее щепетильность в подобных вопросах, они надеялись обставить графиню в ее собственном доме, получив выкуп за охотника, а также за его жену, которая тоже станет крепостной.
— Тогда никакой свадьбы! — заявил пристав. В зале чувствовалось напряжение, что же она скажет на этот раз?
— Наш великолепный король Генри, — начала она размеренно и четко, — является ярым сторонником закона и любит разбираться в подобных загадках… мы оставим решение этого интересного вопроса — когда нормандский крепостной перестает быть крепостным на английской земле — для него… Пусть сам король решит его. Пристав открыл было рот, но Констанция не дала ему возможности говорить.
— Король Генри всегда стремился к научным дискуссиям о буквах закона. Так пусть же наш мудрый король подискутирует на эту тему с вашим лордом шерифом.
Судебный пристав начинал сердиться — дело обернулось неожиданным образом. Он решил все же взять происходящее в свои руки.
— В таком случае девушке тогда не жить с Ральфом до этого разговора. Поскольку шериф должен решить — останется она свободной или станет крепостной после замужества.
Констанция не хотела позволить шерифу Рептону что-то решать. А пристав хорошо знал, что его лорд не хотел брать решение вопроса на свою ответственность, а тем более обсуждать его с английским королем. У него в прошлом был печальный опыт с отцом сегодняшнего короля. Генри же вырос еще более непредсказуемым, чем его отец.
— Думаю, королю доставит большое удовольствие поспорить о том, будет ли дочь кузнеца свободна или нет.
— Да, наш лорд тоже желает этого… — поспешил заявить судебный пристав.
В дальнем углу послышались чьи-то стоны.
— Но это такой незначительный вопрос, — добавил он быстро, — что шериф, сам очень занятый человек, не хочет отвлекать короля от более важных дел.
Наступила пауза, в течение которой люди шерифа что-то шептали на ухо судебному приставу.
Под этот шумок Бонастре тихонько сказал Констанции:
— Миледи, он хорошо играет… Готовьтесь, сейчас он сделает новый ход…
Пристав выступил вперед.
— Леди Констанция, — начал он, — мы посоветовались и пришли к следующим выводам. Для нашего шерифа лорда Рептона одна из главных задач — сохранение мира между ним и его дорогими и уважаемыми соседями, что он не раз доказывал прежде. Он и впредь желает поддерживать с вами самые дружеские отношения, а сейчас желает знать вашу волю относительно этого случая.
— Возможно, король действительно занят, чтобы решать загадку относительно свадьбы свободной английской женщины и нормандского крепостного, а также их детей… — неторопливо согласилась Констанция, — но для шерифа и меня это достаточно важный вопрос.
Леди Морлакс опустилась на поставленный для нее стул. Она видела, как охотник опять взглянул на дочь кузнеца, а та в свою очередь со скрытым триумфом посмотрела на отца. Бертран в это время записывал слова пристава.
— Шериф Рептон дает согласие на брак крепостного Ральфа и свободной дочери кузнеца, которая после замужества остается свободной женщиной, и также разрешает охотнику жить на территории его будущей супруги.
Констанция, выслушав его, не ощутила радости победы. Она не сделала ничего особенного, только соединила двух любящих людей. Но шериф Рептон теперь подумает несколько раз, прежде чем спорить с ней.
Следующий вопрос касался земельных наделов в деревне Констанции. Эта проблема вызывала вечные споры между деревенскими. Внимание леди Морлакс было рассеянным. Она не очень удивилась, когда увидела посыльного управляющего из замка Морлакс.
Графиня кивнула головой, разрешив посыльному подойти. Он передал ей просьбу управляющего относительно дополнительных средств. Пьер де Уэрвил просил послать эти средства в замок как можно скорее.
— Глупец, — не выдержал Бонастре. — Вы были там несколько недель назад, и все было нормально. Что же случилось, что пришлось срочно отправлять к вам гонца?! — возмутился он.
Констанция предчувствовала, что все так и будет.
Она не хотела возвращаться в Морлакс до Рожества, поскольку привыкла встречать этот милый праздник здесь. Но выбора не было. Это могло быть единственным предлогом освобождения управляющего, а он был из старого английского рода, такого же старого, как и ее. Она не могла не считаться с этим.
Графиня жестом подозвала Эверарда. Когда он подошел, она рассказала ему о посыльном и подвергла сомнению сообщение относительно нужд замка. Капитан передал ей список, привезенный посыльным.