Росс откинулся на спинку стула, поднеся бокал к губам, посмотрел сквозь него на Эдвину. Он ожидал, что на ужине вместе с ними будет дородная простоватая молодая женщина, которая бы краснела и хихикала. С тех пор как известие о его возведении в пэры появилось в газетах, он не мог шагу ступить, чтобы какая-нибудь матрона, ведя за руку свою великовозрастную дочь, встретив его на улице, не напомнила бы ему о прежнем знакомстве. Но, похоже, сегодня его тревога оказалась напрасной.
– А где же ваша внучка? – спросил он исключительно из вежливости.
От неожиданности Эдвина чуть не подавилась. Черт возьми! Она была уверена, что он забыл о внучке! Она решила не упоминать при нем о своей дорогой Лиззи и надеялась, что ее упрямая внучка не проявит несвойственной ей кротости и не будет рваться домой, чтобы поспеть к ужину. Все складывалось так хорошо… Но Росс смотрел на нее откровенно насмешливым взглядом… Этого парня не проведешь!
– О, она уехала по своим делам… Она занимается благотворительностью, – проговорила Эдвина. – Представляете, она ничем не интересуется, кроме помощи обездоленным и несчастным, и проводит все свое время в обществе пожилых дам и священнослужителей. Вам с ней будет неинтересно, – заключила она. – Не уходите от темы нашего разговора, Стрэттон. Вы у меня в долгу. Помните, вы проиграли пятнадцать тысяч, и я заплатила за вас? А в другой раз я заняла ваше место за карточным столом, когда вы, играя всю ночь напролет, клевали носом, и я отпустила вас вздремнуть на часок?
– Хорошо, хорошо, сдаюсь! – засмеялся Росс. – Что за вопрос? Но я могу дать вам взаймы не больше десяти тысяч, и только на две недели. – Он нахмурился. – Поместье съедает уйму денег, да еще там живут несколько приживалок. Не только у вас проблемы со старыми слугами.
– Да, мы с вами дружим вот уже пятнадцать лет! Я помню, как вы впервые приехали в Лондон… Такой желторотый птенчик! Я всегда относилась к вам, как к родному внуку.
– Вы были добры ко мне, и я этого не забыл, Эдвина. – Росс улыбнулся. – Поэтому я и даю вам взаймы наличными. Завтра же пришлите своего человека к Джеси на Ломбардной улице, и пусть он заберет договор, который вам нужно будет подписать.
– Договор?! – воскликнула Эдвина. – Вы не доверяете старому другу, который столько раз спасал вас от долговой тюрьмы?!
– Разумеется, доверяю. – Росс опять улыбнулся. – И я все помню. Но договор будет составлен для вашей же пользы: чтобы я не раздумал дать вам взаймы такую внушительную сумму.
Элизабет отпила горячего чаю и взглянула на стенные часы – была почти половина десятого вечера. Она очень устала и с удовольствием покинула бы это небольшое собрание «Общества взаимопомощи». Его члены каждую неделю посещали исправительные учреждения для женщин и детей в Тотхилле, а потом по традиции собирались в доме миссис Мартин, чтобы выпить по чашке чая и потолковать о том о сем. Обычно Элизабет внимательно прислушивалась к разговорам, но сегодняшний вечер стал исключением. Весь день она думала только о виконте Стрэттоне.
Заметив, что она часто смотрит на часы, Хью наклонился к ней:
– Вы считаете, нам пора?
Элизабет улыбнулась. Если она приедет домой до десяти, то еще застанет виконта Стрэттона. Она знала по опыту, что бабушка подавала своим гостям никак не меньше двадцати блюд.
– Что вы скажете о методах перевоспитания уголовных преступников, применяемых в Тотхилле? – спросил Хью, когда они направлялись на Коннот-стрит, к дому Элизабет.
– Я думаю, что это неимоверная глупость, – ответила она и вдруг увидела элегантную карету и несколько нарядно одетых слуг возле нее. Сердце у Элизабет забилось сильнее. Лошади тронулись, и незнакомая карета поравнялась с коляской Хью. Элизабет затаила дыхание.
Сначала она увидела темную макушку. Неожиданно пламя зажженной спички осветило руку с сигарой, тяжелый подбородок и темные пряди волос, упавшие на лоб. Потом мелькнули белые зубы, когда мужчина поднес зажженную сигару к чувственному рту. Заметив коляску, незнакомец неторопливо посмотрел в окно и машинально погасил спичку. Он увидел широко раскрытые глаза и кудри, выбившиеся из-под нарядного капора. Мужчина подался вперед, но коляска уже проехала мимо.
Глава третья
– Дорогая, что, черт возьми, случилось? На тебе лица нет! – Эдвина оторвалась от романа. – Тебе надо прекратить ездить по тюрьмам, Лиззи, ты выглядишь после них несчастной и разбитой. Ты не боишься подцепить там лихорадку или того хуже… вшей? – Эдвина пожала плечами, облаченными в атлас.
– Бабушка, виконт Стрэттон только что уехал, да? – выпалила Элизабет, снимая капор с русой головки.