Каждый предмет нес на себе отпечаток ее усилий. Не жалея средств, она старалась достичь задуманного эффекта. Ковер, стены, мебель служили одной цели – созданию безукоризненно белого фона. Далее, используя детали холодных тонов, она создавала интерьер, как это рекомендовалось во многих журналах для богатых дам.
Но на этот раз созерцание этого безукоризненно гармоничного в своей прохладной красоте помещения не доставило ей обычного удовольствия. Марисса перевела взгляд на задрапированные шелком огромные окна. За ними простиралась идеально гладкая лужайка. Мариссе впервые пришло в голову, что она напоминает искусственное ковровое покрытие. Вдали виднелся не менее благоустроенный сад, к уходу за которым Марисса не прилагала ни малейших усилий – это была обязанность садовников. Она вообще редко туда заглядывала.
Но глядя на этот такой элегантный образец дизайнерского искусства, Марисса видела мысленным взором гору, поросшую диким лесом, поражавшим буйством осенних красок, и пристроившийся подле вершины ладно скроенный и крепко сшитый дом из бревен и камня. Дом, который построил Брэди, и собаку, которая была ему единственным другом.
– Марисса, милочка, я просто не могла поверить, что ты так скоро вернулась, – воскликнула Сиси Конвери, стремительно входя в комнату, которую мгновенно заполнила своей неиссякаемой энергией.
Сиси была не просто давней подругой Мариссы. Она была едва ли не самым милым и бесхитростным существом во всем ее окружении. Марисса сразу почувствовала, что ей не хватало именно Сиси.
– Городские сплетники работают сверхурочно?
– Смеешься? О твоих злоключениях написали в местной газете. Они показались репортеру занятным материалом. Какие события! С ума сойти можно! – простонала Сиси, то ли с завистью, то ли с состраданием.
Не утруждая себя заботой о грациозности движений, Сиси плюхнулась на диван рядом с подругой.
– Не волнуйся. Бедняге не удалось раскопать никаких подробностей. Как это ни прискорбно, ему пришлось довольствоваться изложением голых фактов. Дескать, находясь на отдыхе в Арканзасе, ты попала в грозу, твоя машина упала с моста, но тебе удалось выбраться из нее и выжить. Вот и все.
Сиси подалась вперед и положила руку на плечо подруги.
– Только подумать, что тебе пришлось пережить! Так как ты себя чувствуешь?
Марисса небрежно отмахнулась.
– Как видишь, чудесно. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо. Господи, какая чудовищная ссадина! Очень больно?
– Теперь уже нет.
– А ногти-то, ногти! – с ужасом продолжала осмотр Сиси. – Тебе надо немедленно вызвать маникюршу и сходить к врачу!
– Я обязательно так и сделаю – в свое время, – заверила Марисса. – Если не возражаешь, давай поговорим о чем-нибудь другом. Теперь я, слава Богу, дома и хочу забыть весь этот эпизод, как кошмарный сон.
– Тебе пришлось много выстрадать, – сочувственно протянула Сиси.
– И да и нет, – поколебавшись, призналась Марисса.
Как только она нашла Брэди, все стало чудесно. Отогнав непрошеное воспоминание, Марисса решительно улыбнулась, памятуя, что, намеренно придавая своему лицу радостное выражение, человек может вызвать у себя хорошее настроение.
– Лучше расскажи, что здесь произошло в мое отсутствие.
– Ничего примечательного, – небрежно сказала Сесили.
Ее явно разочаровала сдержанность подруги.
– Тебя же не было в Далласе чуть больше недели, что могло произойти за это время?
– Все равно, – настаивала Марисса. – Наверняка что-то да случалось!
– Ну, Робертсы устраивали свой ежегодный благотворительный прием в пользу бездомных. Да ты это и без меня знаешь. Они же рассылали приглашения заранее. Нам тебя очень недоставало. Никто не мог взять в толк, почему ты вдруг куда-то отправилась в одиночку. Я и сама не могла объяснить такой экстравагантный поступок.
– А Пол и Кэтти там были?
– Разумеется. Кстати, Кэтти Гарт вся так и сияет. Живота еще незаметно, но за милю видно, что она беременна.
– А все, конечно, лопаются от ревности, правильно?
– Правильно. Кстати, Трейси Уэлз выбрали председателем комитета помощи неимущим инвалидам.
– Отлично. Она наверняка справится.
– Возможно. Но ей придется вкалывать изо всех сил, чтобы достичь результатов, которых комитет добился два года назад при тебе.
Сесили резко взмахнула рукой с длинными алыми ногтями.
– Честное слово, больше и вспомнить нечего! Я просто умираю от любопытства. Что же приключилось с тобой?
Марисса вздохнула.
– Газетчики не соврали. Я действительно попала в бурю, сбилась с дороги и свалилась с моста.
– Счастье, что не утонула! Как же ты спаслась?
– Мне каким-то чудом удалось выбраться из машины и доплыть до берега. Потом я нашла… дом, где были люди. Они меня приютили.
Сесили причмокнула языком.
– Тебе повезло! – воскликнула она. – А что это были за люди?
Марисса так и знала: Сесили не удовлетворится столь скупым изложением событий.
– Один мужчина, – неохотно призналась она.
Она не разрешала себе думать о Брэди, тем более вслух произносить его имя.
– Очень любезный, – добавила она с деланным равнодушием.
Сесили задохнулась от любопытства.
– Марисса, не томи, а то я мучаюсь хуже, чем на приеме у своего дантиста! Кто был этот очень любезный мужчина?
– Некий Брэди Маккалок.
– Брэди Маккалок… – задумчиво повторила Сесили.
Вдруг она подскочила, словно ее ударило током.
– Не тот ли это самый Брэди Маккалок, знаменитый скульптор?
Марисса смотрела на подругу в немом изумлении. Ну конечно, тот самый Брэди Маккалок! Он ведь рассказывал ей, что сам сделал кресло-качалку и некоторые другие предметы мебели. Она вспомнила примыкающую к дому мастерскую, куда так и не удосужилась заглянуть. Может быть, в глубине души она догадывалась, с кем имеет дело, но не придавала этому значения.
Брэди как человек, как мужчина был ей куда интереснее, чем Брэди Маккалок скульптор, прославившийся на весь мир.
– Конечно, это он! Он ведь живет в Озарксе, – продолжала Сесили. – И переселился туда несколько лет назад, когда ему вдруг вздумалось удалиться от мирской суеты.
Марисса не проронила ни слова.
Сесили, терпение которой окончательно истощилось, потянула подругу за рукав.
– Так это правда был Брэди Маккалок? – повторила она свой вопрос на иной лад.
– Очевидно, да, – рассеянно отозвалась Марисса.
Брэди с силой швырнул резец, так что тот, едва не угодив в кусок бука, стоявший на дальнем верстаке, проскочил мимо и упал в угол. Выдав целую очередь ругательств, Брэди повернулся к Родену, свернувшемуся калачиком в углу, на безопасном расстоянии от взбешенного хозяина.
– Что ты на меня так уставился! – в раздражении воскликнул Брэди.
Пес молча укоризненно смотрел на него.
– Ее нет уже неделю. Все кончено, – сказал Брэди спокойнее, словно произнесенные вслух, эти слова лучше убеждали в непреложности совершившегося факта.
Нагнувшись за резцом, Брэди внимательно посмотрел на необработанный кусок бука. Каждое полено, каждое бревно имеет свой, неповторимый характер. Правда, иногда его удается угадать сразу, а иногда понимание приходит через долгие месяцы. Этот кусок пролежал в мастерской несколько лет, мастер выжидал, когда он откроет ему свою тайную природу. Он лежал в окружении других кусков древесины разных пород, также остававшихся загадкой для человека, которому предстояло рано или поздно понять, что в них скрывается, и определить их судьбу.
Привлекший внимание Брэди кусок бука всегда вызывал у него особый интерес своим причудливым изгибом. Обойдя верстак, Брэди сосредоточенно осмотрел обрубок со всех сторон, во всех возможных ракурсах. В его голове зародился образ женщины, которая, повернув голову, смотрится в зеркало.
Брэди в раздражении отошел на середину мастерской.