– Веник принес Акимов. Я сам видел.
– И ты мне об этом не сказал, – с укором произнесла Зоя.
– Я и сейчас не хочу тебе это говорить, а раньше – тем более!
– А что раньше? – Зоя хитро посмотрела на Лёву.
– А то ты не знаешь, – ушел он от ответа.
– Не знаю! – беспечно произнесла она.
Лёва серьезно посмотрел в ее удивительного цвета глаза. Наконец он набрался смелости.
– Я люблю тебя, Зойка! Люблю давно.
Они стали целоваться – сначала медленно, потом страстно, снимая друг с друга одежду. Все случилось там же, на лоджии. С лоджии они переместились в комнату, ловя в потемневшем небе всполохи света от переливающихся вдалеке рекламных щитов. Очнулись на полу в кухне, совершенно не чувствуя его неудобной твердости.
– Выходи за меня, – сказал Лёва, заглядывая в глаза едва проклюнувшемуся рассвету.
В это время город окутала та нежная тишина, какая бывает лишь однажды в сутки.
– Я в Испанию собираюсь переезжать. Деньги коплю.
Недавно Зое приснился парень, который на нее напал, Виктор Жмерин. Он, как и все покойные, умолял найти аметист.
Зоя проснулась разбитая, она злилась, но ничего поделать не могла.
Выдра, Шпыряков, Иванючина, Киселёв, Колязина, грозного вида человек из прошлого века и, конечно, мама. Много лет покойные терзают ее во сне, просят вернуть аметисты. Это настолько невыносимо, что Зоя Сапожникова была готова на все, лишь бы обрести покой.
Зоя знала, ей придется их всех простить. Простить по-настоящему и молиться за их души. Как же это непросто! Простить тех, кто не стоит даже того, чтобы о них помнить! Сколько времени это займет? Год, два? А может, пять лет или больше.
Лиловая дева камни выдает довольно скупо, по словам сеньоры Паулы, один-два аметиста в год, и те нужно заслужить. Чем больше камней будет утрачено, тем дольше ей предстоит жить в Испании. Там, на побережье Коста-Брава, конечно, прекрасно: зимы практически нет, море, воздух. Снять недорогую квартиру в непопулярном месте, работать можно удаленно. Но все равно без достаточной суммы туда ехать нельзя.
– Поедем вместе! – решительно сказал Лёва.
– В Каньельес. У меня там дело. Надолго, – Зоя как будто бы его отговаривала.
– Поедем куда ты скажешь!
– Хорошо.
– Это значит «да»? – просиял Нечаев.
– Это значит «подумаю».
Артём
Артём Бобков, первый заместитель директора «Ампиры», спортивной пружинистой походкой шагал по широкому коридору «Фаворита». После тренировки он направлялся в гардероб, чтобы затем ехать домой.
– Добрый день! – подскочила к нему Ада.
Где она пряталась, непонятно. На ней была спортивная одежда в обтяжку, подчеркивающая каждый изъян фигуры.
Артём поморщился: ему нравились естественные формы, а не гипертрофированные, как нынче модно. Мода часто глупа и нелепа и всегда преходяща. Ада свою огромную задницу выставляла напоказ, словно она не являлась недостатком.
– Что ты тут делаешь? – растерялся Артём.
– Попу пришла подкачать, – Ада повернулась к Бобкову задом, демонстрируя свой капитал.
«Лучше бы мозг подкачала», – с неприязнью подумал Артём.
– Артёмушка! Я по тебе соскучилась! – Бобков попытался освободиться от объятий, но не тут-то было: бывшая любовница обладала навыками бультерьера. Она проворно достала телефон и принялась делать селфи.
– Прекрати! – рыкнул Бобков.
– Артёмушка! – отступила она. Вид несчастный, глазки в пол. – Артёмушка, давай поговорим!
– Я тебе уже все сказал! – Он начал тихо закипать. Доходчиво же объяснил, что между ними ничего быть не может. Но опять за рыбу деньги.
– Ну пожалуйста! В последний раз! – взмолилась она.
Ада схватила обескураженного Бобкова и, пока тот не опомнился, усадила его на кожаную банкетку в глубине холла.
– Артёмушка! Я все поняла! Прости меня!
– Прощаю, – буркнул Артём, порываясь уйти. Ада пригвоздила его колено ладонью.
– Артёмушка! Я тебя понимаю: жена, дети, привычка. Ты не можешь решиться покинуть зону комфорта. Но ты ведь сам говорил, Катя тебя не любит, дома все тухло!
– Я ошибался.
– Не ошибался! – с жаром произнесла Ада. – Представь, что ты проживешь всю жизнь с нелюбимой женщиной, а жизнь коротка! Тебе страшно все сломать, но прими реальность – там давно все сломано! Катя тебя никогда не простит.
– Откуда тебе знать?
– Знаю, милый. Она тебе всю жизнь будет припоминать измену. Ведь сейчас она припоминает?
Бобков молчал. Бывшая любовница говорила все правильно и про Катю, и про страх потерять семью. Артёму на миг померещилось, что перед ним та самая все понимающая, внимательная, чуткая к струнам его души женщина, о которой он мечтал.