Заклятые враги царя Креонта,
Тобою в прах повержены. Ведь так?
ЮПИТЕР
Да, на войне ужасно много грязи.
АЛКМЕНА
Они войны хотели…
ЮПИТЕР
Не хотели.
Я их заставил.
АЛКМЕНА
Помешал бежать?
ЮПИТЕР
Они отправили ко мне гонца —
Им был наследный принц, сын Птерелая —
И предложили прекратить вражду,
Забыть навеки старые обиды.
Пришлось парламентера нам убить,
Иначе битва бы не состоялась.
Все это отвратительно, клянусь,
А впрочем, я, конечно, победитель.
АЛКМЕНА
А Птерелай?
ЮПИТЕР
Его я умертвил.
АЛКМЕНА
А войско, что ты вел к великой цели?
ЮПИТЕР
Спит. Кроме тех, кто предпочел достичь
Великой цели и уснуть навек.
Я спрятал войско в бухте до утра.
Все ждут, чтоб эта ночь быстрей прошла.
Мы бросим тень свою с восходом солнца
На набережной Фив. Святую жертву
Юпитеру-отцу мы принесем
В присутствии фиванского царя.
Но с корабля ушел я. Лишь тебе,
Алкмена, стоит жертвы приносить.
Ничей прием не нужен мне — лишь твой.
АЛКМЕНА
В каком ты странном настроенье, муж мой!
ЮПИТЕР
Твой муж? Твой муж на корабле сидит.
Он войску приказал — какая глупость! –
На берег не сходить и о победе
Вестей фиванцам не предавать,
Покуда в величайшей тайне жертва
Юпитеру не будет сожжена.
АЛКМЕНА
Но если ты не муж мой, кто же ты?
ЮПИТЕР
Любовник твой.
Меркурий гремит, сначала осторожно, а потом, поскольку Юпитер не слышит, все громче.
Какое дело мне
До предписаний твоего супруга?
Он для меня — сопляк тупоголовый,
Его готов я бросить в тот огонь,
Который в честь тебя во мне пылает.
АЛКМЕНА
Ты прежде холодней был.
ЮПИТЕР
Муж твой был.
Его холодность значит лишь одно:
Там нечему пылать. Его суровость
Скрывает пустоту души — и только.
К чему узда коню, когда он — мерин!
Как мерзки эти жалкие мужья,
Снедаемые похотью бессильной,
Что домогаются никчемных жен.
Зачем держать в хозяйстве лишний хлам?
От маленьких кусков меня воротит,
И вообще торчать здесь надоело.
Идем в постель, любимая.
АЛКМЕНА
Идем.
ЮПИТЕР
Где хочешь ты?
АЛКМЕНА
Где что хочу, любимый?
ЮПИТЕР
Постель, Алкмена. Где ее постлать?
На вересковых темных травах Иды?
У струй громокипящих в гроте Дикты?
На облаках, зефиром окрыленных?
Где в этом мире хочешь ты постель?
АЛКМЕНА
В постели.
ЮПИТЕР
Хорошо. Мы целый мир
Возьмем с собой в постель,
Я научу тебя любви…
Гром Меркурия перекрывает его голос, и теперь зритель видит только страстную мимику Юпитера. Несколько колонн рушатся. Юпитер и Алкмена удаляются в дом.
МЕРКУРИЙ (снимая черную маску)
Ну, дело сделано, и слава богу,
Хоть мне оно совсем не по душе.
Сдается мне, что нам, богам, не должно
До низших опускаться наслаждений
И повод для сомнений подавать
В божественной природе божества.
Я лично совершенством дорожу,
А он себя, похоже, меньше ценит.
Но все ж пора вернуться к чистым формам.
На крыше появляется Юпитер.
ЮПИТЕР
Меркурий!
МЕРКУРИЙ
Я.
ЮПИТЕР
Взгляни. На той тропе,
Что вверх от моря вьется через скалы,
Сюда во тьме бредет философ Созий,
Слуга Амфитриона, с сообщеньем,
Что господин его сейчас прибудет.
МЕРКУРИЙ
Философ Созий? Почему же в ночь
Не мог Амфитрион послать раба?
ЮПИТЕР
Ты думаешь, что стал бы полководец
С простым рабом так скверно обращаться?
МЕРКУРИЙ
Как? Раб ему дороже, чем мудрец?
ЮПИТЕР
Естественно. Ведь по его понятью
Рабом любой стать может человек,
Но ниже, чем философ, пасть нельзя.
Теперь молчи и слушай. Этот Созий,
Он может помешать моей любви.
Поторопись принять его обличье
И прогони подальше от ворот.
МЕРКУРИЙ
Опять вы задаете мне задачу.
Сначала я гремел.
ЮПИТЕР
Как, ты гремел?
МЕРКУРИЙ
Как, вы не слышали?
ЮПИТЕР
Конечно, нет.
МЕРКУРИЙ
Гремел, и очень сильно, господин.
А мне ведь непривычен этот труд.
Ядро земли как будто раскололось,
Земля разверзлась под Эгейским морем,
И воды океанские, рванувшись,
Из бездны той забили, как фонтан
Огня кромешного. Как будто тучу