— Я все карты, которые в библиотеке нашел, повыучил наизусть. Анна Васильна смеется, мне из-за тебя, Андрейка, придется новые заказывать. А теперь вот в компьютере вообще можно миллион их посмотреть, не только современные, а еще такие, старые совсем. Прикинь, Давид, люди жили тогда и думали, что земля совсем другая! На картах другие материки. Острова. Я, когда смотрю, то думаю, а вдруг они где-то есть, а? Плывешь так на корабле, ну идешь, в смысле. И вдруг берег. Не Африка, и не Австралия, а тот самый, нарисованный три тыщи лет назад. Или пять тыщ.
Мальчик замолчал, переживая воображенные приключения. Даэд повернул к нему лицо, крутя на пальце одно из колец. Его кольца превратились тут в безделушки: дешевое темное серебро, еще какой-то светлый металл и желтенький, явно не настоящее золото. Но были по-прежнему хороши.
«По-прежнему?»
Он не стал обдумывать прихотливые временные петли, страшась снова окунуться в безумную скачку, пусть даже в воспоминаниях.
«Мальчик. Именем Андрей. Он рассказывает мне, как мироздание готовило его к изменению. Его личному. Принимало облик мечты, подкидывая пищу воображению, маскируясь под события, якобы придуманные им самим. Нестрашно уходить туда, где все выросло из твоей головы, а значит, ты сумеешь справиться с любыми приключениями. Пока он не стал мужчиной, готовым покинуть свой мир, он полагает именно так…»
Даже мысли я формулирую теперь, как подобает зрелому человеку… Даэд кивал, показывая, как внимательно слушает. Сколько же лет самому мальчику сейчас?
— Жалко, ты на мой день рождения не будешь. Мне в сентябре шестнадцать, девятого числа. Скоро уже.
— Шестнадцать исполнилось ему в девятый день месяца-сенто. Месяца ровных дождей и прозрачных небес между ними.
Даэд вытянул руки в темноту, делая ими бессмысленный, но величественный жест, чтоб подкрепить и одновременно обратить в шутку мерные слова, предназначенные для рукописи Неллет. И оба рассмеялись.
— Ладно, — он поднялся, отряхивая мятые легкие брюки, — я пойду, нужно с Леной попрощаться. Помочь тебе с костром?
— Я еще посижу, — Андрей, обнимая колени, поднял розовое в отсветах пламени лицо, — привет там ей. Ну то я просто так.
— Эти острова, они существуют, — сказал Даэд, ступая в темноту, — и материки. Все, какие были на древних картах, и еще безмерное множество. Здорово, правда?
В темноте, которая была совсем черной от недалекого уже света фонарей, Даэд остановился на развилке. Широкая, мощеная плиткой дорожка вела на центральную улицу, там, знал он, в боковом переулке, стоит маленький Ленкин дом, в просторном дворе — времянка, куда на лето переходила жить бабка Таня, а еще дощатая будка с ленивым лохматым Букетом. В доме тоже было просторно, почти пусто, сквозняк вздувал светлые занавески над вымытыми полами, шевелил бахрому на диванном покрывале. Наверное, сейчас Ленка сидит, смотрит в мелькающий экран немого телевизора, прислушиваясь, не звякнет ли щеколда на калитке. Знает, завтра ему уезжать, почти уже ночью.
Подумал и свернул на узкую тропку, которая еле видна была посреди нагромождения низких скал, что становились чем дальше, тем выше, уводя в месиво горбатых валунов и острых скальных выступов. Удивляясь, чего туда понесло, но одновременно понимая о себе — сбежать захотел, от возможного серьезного разговора, потому что врать Ленке о новых встречах нельзя, нехорошо, — нашарил в кармане крошечный фонарик с линзой в копеечную монетку. И держа в руке, не стал пока включать, разглядывая в темноте смутные зигзаги среди камней.
— Пусти, — сказал впереди сердитый голос, съелся шлепками воды и появился снова, уже погромче, — пусти, я сказала! Закричу!
— Какого ж тогда пришла? — лениво удивился мужской.
И дальше возня, глухой вскрик, будто кричащий не хотел, чтоб услышали.
Даэд ускорил шаги, до рези в глазах всматриваясь в темноту. Палец лежал на кнопке фонарика, от которого толку — чуть. Но там есть лазерная указка, вспомнил, углубляясь в небольшое ущельице, и радуясь, что знает тут каждый поворот, не зря каждый день лазили на скалы с Андрюхой.
— От-с-тань!
Он вскинул руку, яркая алая точка, пометавшись, нашла мужское лицо, уколола в глаз, заставив того отпустить женщину и прикрыть лоб ладонью.
— Какого!
— Отпусти ее.
— А-а-а… — внезапно развеселившись, догадался мужчина, шагнув навстречу и отмахиваясь от яркого луча, — защитничек явился. Что, навсегда спасешь, или тока вот на ночь? А завтра, опа, съебался герой, на свои севера.