— Хочешь, я позову Анчку? Она плакала, когда я передала твой отказ и пожелание счастья.
Блеск зубов исчез, губы сомкнулись…А Неллет, спрашивая, приоткрывала рот, совсем чуть-чуть, и Даэду казалось, она ждет его слов, как птенец ждет еды.
— Нет. Не нужно. Ты ведь не гонишь меня, Илле?
Голова качнулась на высокой шее. И снова застыла.
Она такая красивая… Даэд моргнул, не зная, куда смотреть. Не в эти же совсем равнодушные голубые глаза под рыжеватыми ресницами. Нехорошее это равнодушие, но ему нужно решиться и сказать, что собирался.
— Илле. Я… Тебе Янне сказал, да? Что мы сегодня должны. Должны быть вместе.
— Я согласилась стать твоей отмеченной женой, Дай. Янне спросил, и я согласилась. Хотя понимаю, что мы не увидимся больше. Скорее всего так. Нам осталось меньше трех часов. Или ты хочешь сделать мужскую работу за три удара сердца и сразу исчезнуть в пустоте? Это будет очень некрасиво, не по-мужски.
— Подожди.
— Я уже жду.
Он не хотел подниматься со своего места, потому что она тогда решит, что встал и идет к ней. Но тут Илена встала сама. И Даэд повторил ее движение, поспешно, и — ругая себя за эту поспешность, что за ерунда, она поймет, что он пытается увернуться от нее, как от небесной нападающей твари. Разозлившись, сказал сразу, чтоб уже не маяться:
— Илле, я не стану с тобой спать. Прости. Но я хочу попросить тебя. Пусть Янне думает, что это случилось.
Теперь замерла она. И через несколько медленных мгновений села опять, будто ноги ослабели и стоять стало невозможно. Поднялась рука, похлопав по тканому покрывалу.
— Сядь со мной. Не бойся, я не трону тебя. Даже пальцем.
Зубы снова блеснули, на это раз в тайной насмешке. Обычные слова обрели свой изначальный смысл. Не бойся, сказала она — девушка — мужчине-охотнику. Не трону…
Даэд приблизился и сел с занывшей от напряжения прямой спиной. Но Илена, продолжая чуть заметно улыбаться, сама отодвинулась на край, чтоб не касаться его. Потянула ящичек резной тумбы, пошарила, и вытащила что-то маленькое, сжимая в кулаке. Раскрыла пальцы, показывая гостю. На ладони лежал зеленый флакон в форме капли, мерцал светлой точкой в центре.
— Мне тут мерель не нужен. Вернее… Ты не чувствуешь запаха, Дай? Я потратила половину запаса, думая, вдруг он поможет мне. Сегодня, после ужина. Не помог. Ты защищен своей любовью даже от мереля, даже б его целый бассейн тут.
— Прости. Что угодно я готов сделать для тебя, Илле. Но я не виноват, что так складывается.
Голубые глаза остановились на его смущенном лице.
— Ты понимаешь, о чем просишь меня? Завтра мне нанесут знак. Твой знак. Яннека будет пить несколько дней, и кидаться во все охоты, будет играть, призывая смерть. Потому что любит меня, а я захотела тебя. Потом мы помиримся, конечно, ты же уйдешь. И он поймет, что я отмечена не любовью. А обманом. Такой позор. Ты лишаешь меня не только последних часов, наших с тобой. Но и моей чести. Парни станут смеяться мне вслед, рассказывая, что ты не захотел! А я скрыла и ношу обманный знак.
— Да что же делать тогда? Ты, как охотник, Илле, загоняешь меня в сеть! А я не хочу быть добычей! Теперь тем более не хочу! Прости.
Мерель лежал на светлой ладони, казалось, капля дышала, расширяясь и опадая. Тонко блестели звенья нежной цепочки, свисая между пальцев.
— Такой простой выход, Дай. Возьми мерель. Тебе нужно только захотеть. Мой мерель и твое желание, чтоб все сложилось правильно. И через два часа исчезни из моей жизни. Навсегда. А я до конца своей буду молить пустоту за тебя и твое счастье. И сама буду счастлива.
— Мерель не приносит счастья, Илле! Ты знаешь сама.
Илена покачала головой, качнулись веера перышек на обнаженных плечах. Возразила упрямо:
— А я буду счастлива! Я так хочу. И знаю.
В ее словах звучала такая уверенность и одновременно такая горячая мольба, что Даэд заколебался на миг. Стоит ему пожелать и все изменится. На короткие два часа, а после ночной ветер и пролетающие дожди смоют мерель без остатка. Ни запаха, ни единой метины. Кроме памяти. Стыд перед Неллет будет мучить его. Зато Илена получит свою капельку счастья. Может быть, это правильно? Может быть, так и надо сейчас?
Но устав ждать, Илена сказала еще несколько слов:
— Тебе не придется нести ответ перед ксиитом. Это ведь мой мерель. Я все сделаю сама.
И Даэд вспыхнул, выпрямляясь.
— Думаешь, я испугался? Нет. Прости. Я не могу.
Он встал, дернул ногой, освобождая ее от складок покрывала, что спускались с кушетки к самому полу. Илена тоже вскочила, хватая его руку.