— Может быть пожалеет. И даже вернется. Но увидит тебя, неизмененную, и сожаления уйдут. Твои радости всегда были чужды ему. И жить за городом, без столичных удовольствий он не хотел. Вы спорили, так? А теперь представь. Он вернется. Увидит рачительную хозяйку коровьей фермы, проводящую дни в трудах рядом с телятами. И на кухне. Детишек, что цепляются за ее подол. Мужа, пропахшего навозом.
— Замолчи, джент!
— И скажет себе «как вовремя я убежал!. Был бы тут, держал корову за хвост, пока моя жена возится под ее брюхом». Ты плачешь?
— Нет.
Она вытерла слезы.
— Уверена, что не хочешь вернуть его? Тебе придется измениться. Совсем. Стать городской красоткой, тратить отцовские деньги на блестящие наряды. Танцевать на балах с дворянами. И выйти замуж за одного из них, чтоб жить в большом доме, повелевая сотней слуг. Может быть, у тебя получится обогнать бывшего жениха в знатности и богатстве. А может и нет. Тогда он просто посмеется над твоими попытками.
Птицы возились над их головами. Тени ползали по горестному лицу девушки, мешая разглядеть выражение глаз. Только руки мяли и дергали ткань широкой юбки. Тихим, жалобным голосом маленькой девочки Гюнта произнесла, отворачивая лицо в тень:
— Если бы я могла поговорить с ним еще. Объяснить. Все так быстро. Он должен понять. Два года, джент!
— Это легко устроить. Еще есть немного времени до перехода. Сейчас…
Денна вытащил из нагрудного кармана изящную доску, украшенную драгоценными камнями. Набрал короткий код. Подал девушке.
— Конечно, это крайне неделикатно, посылать срочный вызов без согласия собеседника. Но время не ждет. Окликни его, когда увидишь картинку.
Гюнта поднесла доску к лицу. По широким скулам полыхнула краска, и сошла, оставляя мертвую белизну. Доска вернулась в его руку.
— Нет, — хрипло произнесла Гюнта, — убери. Я не хочу. Ничего.
Он почти и не посмотрел, зная, что увидит. Обученные служанки готовили Таргема к переходу, умащивая обнаженное тело магическими маслами и расчесывая его длинные волосы. Знал и то, какое выражение блуждает сейчас на лице парня, впервые попавшего в покои перехода, полные мягкой и чувственной роскоши. А объяснять милой поселянке технологию подготовки, которая требовала полного внутреннего раскрепощения, для чего последовательно применялись специальные виды массажа, травяных ванн и вдыхания ароматических составов — к чему, если можно промолчать, пусть толкует увиденное сама, из бездны обиды и отчаяния.
— Антера, — напомнил он, — ты не хочешь узнать, как живется твоей сестре? Вот она уже никогда не изменится, получив именно то, чего желала ее душа. Не желания других, а ее личные, они позволили ей достичь торжествующей гармонии. Конечно, там нет ферм и коров, нет бидонов со сливками. Но сады, полные птиц, музыка, песни для тех, кто рад их услышать. Возможность постоянно наслаждаться нужными ей радостями.
— Ты так говоришь, будто Анта уже в раю. Так не бывает.
— Конечно. Есть и недостатки. Например, теперь ей не нужна любовь. Ни ревности, ни страданий, ни бессонных ночей. Только нежные привязанности высокородных, которых она выбирает сама. Не страдая. Плохо, да?
— Боюсь, мне там будет скучно, — ответила Гюнта, — хотя славно, что нет любви. Я не хочу ее больше.
— А я не предлагаю тебе участи сестры, — послушно отступил Денна, — я прибыл сюда не за тем, чтоб отобрать у тебя жениха, это его отец попросил передать письмо. Я ехал к тебе. Мне нужна твоя помощь.
— Моя? Я просто сельская девушка, чем я могу помочь такому высокому гостю?
— Не мне. Своей королеве.
Он поднялся, подавая девушке руку. И повел ее обратно к дороге, прикидывая, что водитель уже возвращается и повозка скоро покажется вдалеке.
— Ты сильна и умела. Красива и умна. Без всякого смеха скажу, ты королева молока, и можешь этим гордиться. Королева Ами спит, это сон перехода в очень долгую, почти вечную жизнь. В этом вы с ней подруги. Две прекрасные женщины, две королевы. И сейчас ты могла бы поделиться с ней своей силой. Тем, от чего отказывался твой жених раз за разом. Ни капли не убудет от тебя самой, а ей ты поможешь справиться с непосильным для высокородной дамы сном. Представь себе, ей снится молоко.
Денна тихо засмеялся, качая головой. Гюнтера, внимательно слушая, тоже улыбнулась.
— Она не знает, как быть. Твой отец сказал, окуни нас в молоко с головой, мы там задышим. И он прав. Так помоги ей дышать! Научи. Собственным примером и силой. А в вечность вы отправитесь вместе. Что скажет твой бывший жених, узнав, что ты — простая, по его мнению, селянка, совершила важнейшее деяние! Спасла великую королеву Ами, заслужив ее вечную, поистине вечную благодарность. И стала вечной сама. Он состарится, кудри поредеют, лицо покроется морщинами. А ты останешься прекрасной, юной и веселой, с нежным голосом и гибким телом. И я клянусь, это будет радовать тебя неустанно, так устроено действо изменения. Оно меняет, не изменяя, понимаешь? Дает женщине то, о чем она грезила, боясь поверить, что все это реальное, исполнимо.