Садись, я кофе сделаю. Пей, ешь.
ПАША. А это — твоя череповка?
КОСТЯ. Бабуля. Притворяется, больная, чтоб не заставили работать. Кончай японскую забастовку, баб Сонь? Я с ней в контрах. Спит, ага. Бутылку достану — проснётся. Они — как растения. Кто польёт водичкой-дождиком, то и ладно. Палец о палец всю жизнь не ударили. Посуду помыть надо, они: «Голова болит!» Такой народ. Ещё сестра у меня была. Умерла.
ПАША. Умерла?
КОСТЯ. Давно. Семнадцать лет прошло. Как раз завтра. Нету. Сгнила давно. Звали — Нина. Суицид. Шестнадцать лет было ей. Сахар на. Молока нету. Есть, но кошкам. Я их люблю.
Нина идет из комнаты. В коридоре выключила магнитофон. Открыла дверь на кухню, знамёна снова посыпались, одно сильно стукнуло Нину по плечу. Собаки лают.
НИНА. Да что это такое?!
КОСТЯ. Реквизит. Знамя. Мамкины. Для пикетов. Красивые. Хочешь, подарю? К «джипу» гвоздём примандюришь, будешь рассекать с ним по улице, а? Тыу-пырдыу, дыр-дыр-дыр, восемь дыр. (Смеётся).
НИНА. Вы почему смеётесь?
КОСТЯ. Чё, плакать?
НИНА (молчит). Мне надо тут померить.
КОСТЯ. Померить как помирать. Может, мы поедим, потом?
НИНА. Что? Нет. Завтра начнётся ремонт. (Пауза). Ладно, я повешу шубу сюда.
КОСТЯ. Да кинь ты её куда, тоже мне, ну. Кофе будешь, э, амиго?
НИНА (помолчала). Тут грязно.
КОСТЯ. Осади. Да хватит, ну? Села, ну? Мы добрые, ферштеен?
НИНА. Тут грязно, говорю. Я в шоке.
КОСТЯ. Да ладно ты, сказал. Что ты, как бикса?
НИНА. Я не бикса.
КОСТЯ. Ну, раз не бикса, садись тогда, ну?
Нина села. Молчат.
СОФЬЯ КАРЛОВНА (вдруг открыла глаза). Последняя просьба моя перед смертью: раз не будет музея, назовите магазин «Софья».
КОСТЯ. Магазин: «Софья: рубаи оптом и в розницу». Иди, пакуй приданое.
Паша нашёл бумажку и верёвочку на полу, связал их, трясёт перед носом рыжей кошки, та лапой пытается бумажку достать. Паша смеётся негромко.
НИНА (вертит головой, смотрит на стены). Тут будет ресторан «Пиано-бар». Живая музыка. Белый рояль. (Достала сигарету, уронила её, подняла, прикурила).
КОСТЯ (улыбается). Тут ведь грязь, а ты поднимаешь, Нина.
ПАША. Вовремя поднятая сигарета не считается упавшей.
НИНА. Откуда вам известно моё имя?
КОСТЯ. Ну хорош, а? Не играй. Нотариус вслух читал договор, заспала? Нина, Костя, Паша, в углу задвинутая — поэтесса баба Соня. С ней не общаться, она — мебель. Ну? Тебе сколько лет, Нина?
НИНА. Что?
КОСТЯ. Сколько? Тридцать три? Ну да. Я знал. Хорошо, что она умерла.
НИНА. Кто? Что?
КОСТЯ. Никто. Ничего. Чего смотришь?
НИНА. Кончайте «тыкать». (Пауза). А почему я вас только вчера увидела? Когда мы с мужем тут смотрели место, вас не было.
КОСТЯ. Меня не было. Дела-работа. Нам агент показывал наши квартиры. Мне плевать, кто покупает. Я хочу с ними разъехаться. Не хочу с ними. Достали.
ПАША (смеётся, с кошкой играет). Кошка смешная! Оп! Оп! Оп! Оп!
НИНА. А, да. Да, да. А-а, они ещё сказали тогда — сад вырастил наш внук и сын. Я себе представила такого ботаника — в очках, губошлёпа, сопливого, слюнявого, ходит, ноги волочит. «Костик», — они говорили, — «Косточка» наша».
КОСТЯ. Ага, Костик. Косточка ваша. (Смеётся). И потому не заинтересовалась.
НИНА. Да.
КОСТЯ. Пригубить хочешь? У меня запрятано. Коньячок. Пашка, ты? Похмелка, нет? Мне работать ночью, я не буду. (Зевает). Спать хочу, зараза. Ну?
НИНА. Нет.
КОСТЯ. Да. (Смеётся, залез в какой-то шкаф, достал бутылку, наливает Нине и Паше).
СОФЬЯ КАРЛОВНА (открыла глаза). Посеешь зло, себя не проклинай: неотвратим твой страшный урожай.
КОСТЯ. Нетушки, хватит на сегодня.
НИНА. Ну, разве что в честь новоселья. Хотя — нет. Ну, хорошо. Первое посещение. Точнее — приход. Чуть-чуть. Очень холодно на улице. Но я не…