Выбрать главу

Тогда воспел героев я и брань...

Народное поверье, что человек, которого увидит волк, становится немым, нашло отражение в следующих стихах пасторали:

И долго гут молчал я; пастухи 

Считали все, что волк меня увидел.

Об этом поверье упоминается у Феокрита, Виргилия. Плиния и других писателей.

Акт II, сцена II.

Длинный эпизод, начиная со стиха Дафны

Слушай, 

А почему бы не подумать нам 

Тирсид, и о тебе самом...

и кончая ее же словами -

Высоко залетел ты. Ну, спустись, 

Однако, к делу...

Весь этот эпизод полон намеков на личную жизнь Торквато Тассо, который вывел себя здесь в образе Тирсида. Тассо в пору первого представления было 29 лет, что соответсгвует словам Дафны:

Лишь на четыре года пятый лустр 

Твой увеличился...

Стихи

Достаточно; настал черед других...

говорят о былом увлечении Тассо Лукрецией Бендидио, на что и указывал выше.

В стихах -

Досуг мне даровал 

Бог, Дафна, - тот, кто может почитаться 

Здесь богом...

и далее - в тоне панегирика прославляется феррарский герцог Альфонс II. Тут- Тассо остается истинным придворным поэтом.

В стихах -

Вполне то справедливо, если я 

Не о земной любви пою шутливо, 

А предков воспеваю лишь того...

говорится об "Освобожденном Иерусалиме", прерванную работу над которым, Тассо возобновил в 1572 г., немного спустя но приезде своем в Феррару ко двору Альфонса II.

Акт V.

Возможно, что под именем Альфесибея -

Альфесибей, что Фебом 

Искусству врачеванья был научен... -

Тассо упоминает о знаменитом феррарском враче Джиральмо Муза Бразавола.

М. Э.

1 Настоящий перевод и предисловие были закончены в 1912 году и являются первыми в подготовляемой к печати серии произведений старинного западноевропейского театра.

2 Я не буду рассматривать подробно сложного вопроса о литературной генеалогии того вида драматических пасторалей, лучшим и непревзойденным образцом коих является "Аминта" Тассо. Тут можно указать на мнение д’Анконы, полагавшего, что драматическая пастораль развилась из пастушеской эклоги, при чем Штифель отметил влияние современной комедии и трагедии на это развитие. С другой стороны, Кардуччи ограничивал эту генеалогию зависимостью пасторали "Аминта" - образца специально феррарского литературного рода произведений - от трагического театра феррарского драматурга Джиральди, автора пасторали "Eglе" (1515) и пасторали Беккари - "Жертвоприношение" (1554).

3 Я не касаюсь в настоящей статье творчества Торквато Тассо в целом, как и его личной трагедии. Ограничусь замечанием, что в пору создания пасторали "Аминта" Тассо был в полном расцвете своих творческих сил. С большим вниманием принятый в начале при дворе Альфонса II, при ласковом "ношении к нему сестер герцога, принцесс Лукреции и Элеоноры, он безмятежно пользовался благами беспечной придворной жизни, приведшей его впоследствии к душевной болезни.

4 О намеках на окружающую природную обстановку, встречающихся в пасторали Тассо, говорится в комментариях.

5 Хоров нашего перевода в том тексте пасторали, который был разыгран на первом представлении "Аминты", не было. Они были написаны Тассо в 1574 г. для представления "Аминты" в Пезаро, куда переехала Лукреция д’Эсте.

  ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 Амур, произносящий пролог.

 Дафна.

 Сильвия.

 Аминта.

 Тирсид.

 Эльпино.

 Сатир.

 Нэрина.

 Эргасто.

 Хор пастухов.

 Венера, произносящая эпилог.

ПРОЛОГ

(Амур в пастушеской одежде)

Амур.

Скажите, кто бы мог из вас подумать,

Чтоб в человечьем облике, под этой

Пастушеской одеждой, бог скрывался?

И не божок иль дикий бог дубрав,

А самый мощный из богов небесных.

По манию которою ронял

Марс - меч окровавленный, потрясатель

Земли, Нептун - огромный свой трезубец.

И молнии нетленные - Юпитер!

Наверное не так-то уж легко

Во мне теперь узнает мать-Венера

Амура-сына. Принужден порою

И от нее скрываться, потому что

Она, распоряжаясь самовластно

И мной, и стрелами моими, хочет.

Тщеславная, чтоб жил я при дворах,

Чтоб только там, среди корон и скиптров,

Я силу проявлял свою. Лишь братьям

Моим меньшим, прислужникам моим,

На сельских и простых сердцах она

Оружье испытать их дозволяет.

Но, несмотря на резвые поступки,

На детский вид мой - не ребенок я!

Мне, а не ей, дарованы судьбою