На столе еда уже была расставлена, значит, гарем не придет. Амир сел напротив, но к еде не притронулся, для него даже не было приготовлено золотого блюда. Я спокойно поела, не обращая на него внимания, Баба-Яга вполне самодостаточная личность, в собеседниках за ужином не нуждается. Когда я сложила нож и вилку на блюдо, сразу вошла девушка из гарема и быстро убрала всю посуду со стола. Когда она вышла, установив на голове гигантский поднос, я даже обернулась, наблюдая такое цирковое представление, Амир спросил:
– Тебе понравился Стамбул?
– Я его толком и не видела, только на автобусной экскурсии, очень жарко. А когда погода изменилась? Гид говорил, что еще долго такая температура продержится.
– Мы далеко от Стамбула, в горах прохладнее.
– Далеко?
Спокойный голубой взгляд подтвердил слова. А потом добавил смешинки, странный взгляд.
– Ты здесь уже две недели.
Я смотрела в эту небесную чистоту и пыталась сосчитать дни, которые провела в комнате с коврами, но получалось значительно меньше, примерно в половину. Амир решил внести ясность:
– Ты была сначала без сознания, а потом спала.
Прекратив высчитывать дни, я спросила:
– Это потому, что я заразилась, и вы меня лечили?
– Ты не заразилась. Эта не болезнь.
– А что тогда с ними произошло?
– Проснулась их истинная кровь.
– Кровь?
– Кровь моего народа.
Я смотрела на хозяина этого необычного дворца и верила каждому слову. Ничего не понимала в его словах, но верила. Я никогда даже в кино не видела, как просыпается кровь, значит таким образом. Амир сложил руки на столе ладонь в ладонь и сказал очень медленно, растягивая слова как молитву:
– Королева сказала, что возродится мой народ, отдала за это свою кровь и народ возрождается.
Зачем-то я уточнила:
– У них просыпается кровь?
– Да. Мы создали фрески о жизни моего народа и стали показывать их людям, их кровь поняла послание.
– А моя кровь не проснулась…
– В тебе нет крови моего народа.
Мне сразу стало грустно, вот все и решилось, не заразная болезнь, а кровь возрождающегося народа, я только свидетель, случайно попавший на праздник этого возрождения. Теперь можно ехать домой в обычную жизнь, сказка закончилась, Бабе-Яге пора в свою избушку, в глухие леса. Тяжелое чувство разочарования, очень болезненное, даже в груди защемило, навалилось на меня, и я вся сникла, опустила голову, непроизвольно провела пальцем по рисунку стола. Мне понадобилось много времени, чтобы справиться с собой и найти силы восстановить голос. Откашлявшись, я смогла сказать:
– Амир, я рада за тебя, что твой народ возрождается, что кровь… проснулась. Теперь я могу не бояться, что … что заражаю всех непонятной болезнью.
Я не могла на него посмотреть, глаза никак не поднимались, следили за пальцем, который все двигался каким-то своим путем по узорам стола. Надо взять себя в руки и расставить все по своим местам. Я глубоко вздохнула и посмотрела на Амира. Он так и сидел, только голову опустил в стремлении увидеть мое лицо, он странно смотрел на меня, и в его ясных голубых глазах светилось что-то очень таинственное, а руки едва заметно подрагивали. Чтобы уже закончить этот разговор и вернуться в комнату я быстро сказала:
– Теперь нет необходимости мне оставаться …
Но я не успела договорить, Амир неожиданно схватил мою руку, сжал ее в своей ладони и тихо произнес:
– Рина, я прошу тебя остаться хотя бы на несколько дней. Будь моей гостьей.
Я долго рассматривала его жесткое лицо, не пытаясь достать свою руку из теплой ладони, но вопрос прозвучал неожиданно холодным спокойным тоном:
– Почему? Я не женщина твоего народа, я совсем… никто для тебя…
– Ты мне нужна.
– Зачем?
И опять мгновенная желтизна в глазах, и его рука стала холодной, он быстро убрал ее под стол.
– Амир.
Вито оказался рядом с хозяином дома и посмотрел на меня таким же желтым взглядом. Амир низко опустил голову и глухо произнес:
– Рина, уже поздно. Поговорим завтра. Вито проводит тебя.
Амир резко встал и быстро вышел из столовой. Я опустила голову и, помня о словах Вито, что мне все объяснит Амир, не стала ни о чем его спрашивать, уж очень странные между ними отношения, могу попасть в глупую неприятную историю из-за своего любопытства. Еще поводив пальцем по узору стола, я спросила:
– Вито, а где эти горы, которые за окном?
– В Италии.
Я смотрела в тревожные желтые глаза Вито и понимала, что действительно зачем-то нужна этому Амиру, раз он меня так далеко от жаркого Стамбула увез. В столовую стремительно вошла Мари: