— Не знаю такого, но вы все же уточните. Вдруг он что-то знает о всех остальных, — попросила Эмма, выдыхая и пытаясь успокоиться.
Ей ничего не говорят. Ни кто конкретно погиб, ни сколько вообще людей. В больнице нарочно не показывают новости, чтобы они не нервничали и спокойно лечились. Амир тоже замалчивает все новости, говоря, что ничего пока не ясно. Медсестры ничего толком не рассказывают, только качают головами и говорят, что ей вредно волноваться. А больше… больше о ней никто и не заботится. Только киборг… ну и вот новый начальник. И то, пришел ведь сверить списки выживших будущих его работников.
Она попрощалась с Алексеем, так и не поняв, кто он на самом деле — брюнет или шатен. Под ярким светом дневных ламп он казался брюнетом, а ближе к окну — шатеном. Да и какая разница уже… Новая метла пришла по-новому мести…
В палате притихли. Эмма вернулась на свою койку и задумчиво уставилась в окно. Соседки благополучно уснули, а ей предстояло еще дождаться капельницы. Хорошо, конечно, что выжил хоть кто-то, но… она даже не знает, кто. И программиста того не знает. Она чаще всего обращалась к Джеку. А в основном старалась ничего не ломать и исправлять все самостоятельно.
Эмма смотрела на синее небо, виднеющееся в окне, и думала о том, что не всем так повезло. Повезло выжить, вылечиться и снова встать на ноги. Кто-то останется инвалидом. Кто-то получит неизгладимую психическую травму. Многие просто умерли, и им теперь все равно, что происходит в мире живых. Да и есть ли та самая обещанная жизнь после смерти? Никто не может ответить на этот вопрос. Кто-то считает, что есть, а кто-то — что все видения лишь порождения умирающего мозга. И пока сам не умрешь, так и не поймешь, что было на самом деле.
Когда она лежала под завалами, то ничего такого не было. Эмма не вспоминала свою жизнь с самого детства, не припоминала все хорошее и плохое, ни о чем не думала. Она просто провалилась в черноту и пустоту, потеряв сознание, а очнулась уже в больнице, в палате, с обмотанной бинтами головой и хорошо выбритым виском. Она не видела ни рая, ни ада, ни белых тоннелей, ни еще чего-нибудь в этом роде. А потому сильно сомневалась, что там что-то есть. Там, за чертой, отделяющей жизнь от смерти.
Увы, многим другим не повезло очнуться вовсе. Эмма частенько просыпалась от кошмаров посреди ночи — ей снилась та самая бетонная плита, упавшая на какую-то парочку. Снились горящие обломки флайеров, падающая арматура, какие-то ошметки, летящие вниз с дикой скоростью… Оно и понятно, пережить такое было довольно сложно. Она знала, что это уже навсегда. На всю жизнь.
Нет, Эмма не боялась флайеров или высоток. Бессмысленно бояться, когда почти весь город состоит из высоток и повсюду летают флайеры. Бояться надо людей, как тех самых виновников происходящего. Это люди уничтожают людей. Не киборги, не флайеры, не лазерные лучи. Все это — всего лишь средства, изобретенные людьми для уничтожения себе подобных. На ксеносов люди пока не прыгают — им хватает своих конфликтов, но если окажется, что какие-нибудь альфиане или авшуры сидят на горах золота или алмазов… тут уже будет большой конфликт.
Голова в очередной раз разболелась. Эмма достала блистер с таблетками и уныло взглянула на оставшиеся. Надо меньше думать — решила она и проглотила таблетку, надеясь, что дурные мысли когда-нибудь кончатся. Но увы, лекарства могли лишь притуплять боль и лечить тело. Лечить мысли человечество еще не научилось. Могло только перепрограммировать с помощью рекламы, навязчивых стереотипов и всяких психологических тонкостей…
========== Глава 42 ==========
Амир честно заканчивал ремонт имеющимися материалами, стараясь успеть сделать все до выписки Эммы. Ей оставалось отлеживаться неделю до окончательного выздоровления. С одной стороны, ему казалось несправедливым лишать хозяйку возможности вылечиться в регенераторе, но с другой стороны, машинная логика подсказывала — регенератор нужен тем, у кого кишки наружу и кости расплющены, а не тем, у кого они всего лишь треснули. А таких ведь тоже было немало. Скольких они нашли? А скольких нашли спасатели? Сколько не дожило до прилета в больницу? Так-то вот…
Новости показывали последствия теракта, журналисты и ведущие смаковали все эти «тысяча жертв», «невинно пострадавшие», «найден потерянный ребенок, мать рыдает от счастья» и тому подобные слухи. Сам киборг не слишком ко всему этому прислушивался. Люди просто успокаивают себя, как могут. Вот могут болтать всякую ерунду и болтают. Серьезно, кому стало легче, зная, что жертв тысяча? Полицейским? Пожарным? Работникам прилегающих офисов и жителям разрушенных домов? Им некуда будет вернуться после лечения. Некуда пойти, негде ночевать. А эти все смакуют жертв и показывают кадры взрыва…
Амир не показывал Эмме этого бреда. Зачем трепать нервы больному человеку? Пусть лечится, восстанавливается и возвращается домой. Дома будет сделана основная работа, квартира уже убрана, уютная и готова к дальнейшей эксплуатации.
Конечно, всего сделать он не мог. Например, заработать денег. Но и с этим вопросом Irien собирался разобраться в ближайшее время. Как только закончит с ремонтом, так сразу и подумает, что можно сделать. Например, действительно продать игрового персонажа и указать тот счет, который Эмма сделала для него. Она, конечно, узнает о поступлении денег… Но он вполне может что-то придумать в таком случае. Или просто скажет правду. Нужно же за что-то покупать душевую кабину и прочее. Ванна еще не доделана, а учитывая состояние Эммы, то ей некогда будет заниматься такими сложностями. Лучше бы выздоравливала.
Киборг убрал все последствия своей работы, вымыл пол, выкупался сам и стал собирать нехитрую передачку для Эммы. Сколько ей там надо… чистая одежда, еда, посуда и зубная паста, а то принесенная им закончилась. Мелочи жизни…
За две недели маршрут до больницы и обратно стал для Амира уже почти родным. Не то чтобы он помнил всех пассажиров флайеробусов, просто не считал нужным забивать память рандомными лицами, зато в больнице его уже знали и охранники, и медперсонал, да и сам Амир знал, к кому можно обратиться, а кого лучше не трогать от греха подальше. В принципе, ему никто не мешал и не беспокоил, а все остальное было неважно.
За прошедший срок он уже так расслабился, что улыбался медсестричкам, хвалил охрану за бдительность, мог отвесить комплимент уборщицам или сказать что-то утешительное ожидающим родственникам. Самообучение работало вовсю — оказывается, для общения вообще приказы не нужны! Он волен что-то говорить или не говорить ничего. Он может утешить, поддержать, улыбнуться и все это не считалось нарушениями приказов. Он может зайти по пути в магазин или не заходить в него. Вариантов выбора стало столько, что только успевай выбирать нужную иконку. Прокладывать маршруты по городу стало проще простого. Амир перестал бояться, что его воспримут как-нибудь не так. Он просто не говорил, что он киборг, каждому встречному, и они нормально реагировали на него. А в больнице такими киборгами уже никого не удивишь.
Кроме Амира туда наведывались десятки киборгов с посылками для хозяев или их детей. Некоторые тоже были продвинутые, как и он сам, могли разговаривать, что-то просить, что-то спрашивать. Другие не имели имитации личности и просто выполняли приказы, действуя сугубо по программе. Амир их всех знал, со всеми связывался, старался помочь, если происходило что-то, с чем киборг попроще не мог справиться.