Спустя два дня после неприятного разговора с соседом Вазгеном у родника Вараздат шагал по обочине горной дороги. Прибыльно продав в Лори небольшую отару (войсковые поставщики платили неплохо!), он спешил попасть к родственникам в селение Тандзут.
Узкая каменистая тропа петляла среди скал и глубоких провалов, круто спускаясь с Базумтарского перевала в долину реки Дзорагет. Вечерело. Сторожевое охранение еще не было выставлено на ночь, и Вараздат благополучно миновал перевал.
Сверху на тропе послышался мерный топот коня. Вараздат прислушался, из осторожности отошел от дороги и стал за большим камнем. Вскоре из-за поворота показался всадник в темной одежде, на хорошем скакуне. На поясе у всадника висел длинный кинжал. Голова и нижняя часть лица были обмотаны, несмотря на теплое время, черным башлыком. Вараздат совершенно успокоился, когда увидел в тороках довольно большой, ведра на четыре, бурдюк вина. «Какой-нибудь мелкий лавочник, сам везет вино на продажу из Кахети…» Выйдя из прикрытия, он громко приветствовал всадника:
— Вечер добрый, путник!
Всадник настороженно оглядел вынырнувшего крестьянина и вместо ответного приветствия огрел плетью коня. Тот шарахнулся в сторону и прибавил шаг. Скоро человек с бурдюком исчез за новым поворотом, оставив Вараздата в полном недоумении…
На следующее утро всадник с бурдюком ехал уже по дороге к Джаджурскому перевалу. Граница между Грузией и Шираком — владением анийских эмиров — условно проходила по этому хребту. Но, по существу, вся верхняя часть ущелья Дзорагета никому не принадлежала и нередко служила местом стычек между сельджуками и грузинскими пограничниками.
Порубежная застава расположилась на самом перевале. От накалившихся за жаркий день красновато-серых туфовых скал шел нестерпимый зной. Все порубежники скрылись от солнца под большой навес из веток и листьев и спали сном праведников. Разомлевший от жары дозорный увидел вдали на дороге всадника с вьюком и с трудом растолкал старшего по заставе. Они стали смотреть на дорогу вдоль узкой ленты речки, окаймленной изумрудной зеленью. Ездок держал путь прямо на заставу. Подъехав к навесу и скинув папаху, он воскликнул:
— Здравствуй, почтенный азнаур!
Порубежник приосанился. Покрутив ус, он недоверчиво оглядел проезжего незнакомца:
— Здравствуй и ты! А ну, говори, что везешь?
— Ничего особенного, достопочтеннейший, — замялся путник.
— Как это «ничего особенного»? Я вижу бурдюк, и немалый!.. — В голосе начальника заставы зазвучала угроза.
— А в оном бурдюке, конечно, вино, и, верно, неплохое, патроно Вардан! — заискивающе подхватил дозорный.
— А знаешь ли ты, что полагается за незаконный вывоз… — с грозным видом начал старший порубежник. Приезжий не дал ему закончить:
— Бог мой, да разве я не поделюсь по-братски кварельским с доблестными воителями! Да забирайте хоть весь бурдюк, патроно, мне не жалко, видит Бог…
Под навесом закипел пир. До позднего вечера окружающие скалы оглашало мощное «мравал-жамиер», слышались дружественные возгласы и братские пожелания. Потом все угомонились. Под могучий храп заставы, обернув войлоком копыта коня, приезжий осторожно выехал ночью из лагеря. Вскоре он перевалил через хребет и спустился в Ширакскую равнину. К рассвету добрый конь доставил его к речной переправе.
Ахурян[20] сильно вздулся от прошедших ночью дождей. Конь осторожно вошел в бурный поток, понюхал воду, поплыл. Всадник соскользнул с седла и плыл рядом, держась левой рукой за стремя, пока не выбрался на пологий берег. Усталый конь тяжело водил боками. Всадник оглянулся назад, на освещенную восходящим солнцем равнину.
Отсюда было рукой подать до Ани…
Глава V. ЭМИР РАЗВЛЕКАЕТСЯ
Легендарный город Ани на Ахуряне не сразу достиг великой славы и могущества. Долгое время это была лишь одна из пяти неприступнейших крепостей Армении. Князья Камсараканы («Бычьеголовые») в V веке возвели здесь над обрывистым берегом реки мощную цитадель Вышгород, а в крепостном посаде, поставив торговые ряды, стали понемногу подторговывать заезжие купцы. К началу X века Ани был уже большим городом. Ашот Мсакер[21] Багратуни обратил внимание на выгодное стратегическое расположение Ани на высоком мысу, зажатом между двумя глубокими ущельями. Выгнав арабов из города и уплатив Камсараканам некоторую сумму, он стал хозяином в Вышгороде, а в 961 году его внук Ашот Милостивый при большом стечении народа возложил на себя в Ани царскую корону. Так, феодальная крепость превратилась в политический и торговый центр страны.