Сеча внезапно стихла, и сельджуки горохом посыпались со стен.
С высоты башни Саргис увидел, как по улицам стремительно неслась человеческая лавина. Далеко по улицам разносился боевой клич:
— Бе-ей! Бей! Бей проклятых агарян!
Впереди всех бежал великан в блестящей кольчуге и высоком шишаке, потрясая боевым топором. Налетев на вражеский отряд, он могучими ударами свалил одного, затем другого сельджука. Тесня врага, ремесленники медленно продвигались к Главным воротам. Другой отряд повстанцев перерезал дорогу подкреплению, которое эмир бросил к городским стенам, и вступил в рукопашный бой.
Саргис устало опустил тяжелый меч и, сняв железную рукавицу, отер пот со лба. Шоторик с сияющим лицом воскликнул:
— Рамики восстали, парон Саргис!
По восточной окраине города к косогору, ведущему к мосту через Ахурян, промчался большой конный отряд. Фадлун убегал из Ани… Парон Саргис перевел дыхание и оглянулся на встающее солнце:
— Победа!
Повстанцы поспешно снимали бревна, которыми были заложены окованные железом ворота. Со скрипом медленно раздвинулись огромные створы, и ликующая толпа ремесленников высыпала в поле.
Стоявший на холме царь Георгий снял шлем, истово перекрестился. Редко улыбался суровый царь, и впервые за весь поход увидел Орбели радостное лицо властелина.
— С победой, Иванэ!
От требуемых по положению поздравительных славословий амирспасалара выручила подошедшая группа повстанцев во главе с Тиграном и Микэлом. Выступив вперед и сняв шишак, оружейник почтительно молвил:
— Анийские рамики приветствуют великого государя!
Царь Георгий был приятно поражен приветствием на родном языке.
— Здравствуйте, друзья! Большое вам спасибо за помощь. Оказывается, и здесь наши картвелы живут?
— Живут, государь. Вот один из них — мой друг Микэл из Кахети. А я сам — оружейник Тигран, исконный ширакец.
Великан-оружейник держал боевой топор на плече. Прекрасная форма рукоятки и художественная золотая насечка привлекли внимание царя, большого любителя оружия.
— Красивая у тебя секира, оружейник! — похвалил Георгий.
Тигран величавым жестом протянул топор рукояткой вперед царю:
— По древнему обычаю, хвалящему — в дар!
Георгий снова улыбнулся — уже второй раз в этот день. Передавая топор оруженосцу, он повелительно кивнул:
— Мой охотничий кинжал!
Царский кинжал в золотых ножнах был щедрым подарком анийскому оружейнику. Тот принял оружие с поклоном и, обнажив широкое лезвие и поцеловав его, громко крикнул:
— Долгой жизни великому государю! Ваша![39]
— Ваша! — дружно откликнулись ремесленники.
Царь Георгий, надевая шлем, дружелюбно сказал:
— Теперь, доблестные рамики анийские, и вы, мои храбрые грузины, показывайте дорогу в город!
У Главных ворот царя Георгия встретил парон Саргис, которому уже успел подвести коня расторопный Самвел. Саргиса окружили месхийцы и никак не хотели расставаться с восхитившим их мужественным воителем. Подъезжая к воротам, Георгий опять услышал приветственные клики: «Мхаргрдзели! Ваша, Мхаргрдзели!»
— Кого это так чествуют, Иванэ? — с усмешкой спросил царь.
— Не знаю, государь! — пробормотал нехотя Орбели.
Георгий, однако, сразу распознал виновника торжества. Вспомнив свои сомнения перед боем, он громко воскликнул, подняв руку в боевой рукавице:
— Привет тебе, мтавар Саргис Мхаргрдзели[40], дважды победитель саркинозов[41]! — И царь проследовал дальше в сопровождении многочисленной свиты.
Саргис был ошеломлен. «Как, мой новорожденный сын тоже будет князем?! И новое имя роду дано царем… О, как обрадуется слепец в Хожорни!» Радостные мысли парона Саргиса были прерваны посыпавшимися со всех сторон поздравлениями. После тяжелого ратного труда плохо улавливал хожорнийский рыцарь смысл льстивых слов придворных и искренние пожелания боевых соратников. Он молча пристроился к царскому шествию и въехал в ликующий Ани.
Медленно двигался царский кортеж по запруженной народом Центральной улице, и радостно приветствовали его горожане. Подъехав к величественному кафедральному собору, Георгий III сошел с коня и по широким ступеням паперти направился к южному царскому входу. Навстречу ему вышел архиепископ Барсег со всем духовенством в праздничных ризах. Высоко подняв золотой крест, владыка широким жестом благословил царя-победителя. Георгий трижды приложился к протянутому кресту. Церковный хор истово запел праздничный тропарь, и под громкие возгласы «Полихронион!»[42] царь проследовал в собор.
40
Мхаргрдзели. Со времен взятия Ани в 1169 году в грузинских летописях появляется упоминание этого нового княжеского рода. В переводе на тюркский — Аргут, на русский — Долгорукий. Из этого феодального рода в XII–XIV вв. вышли пять атабагов (регентов), восемь Главнокомандующих и пять министров Грузии.
Полководцы Саргис и его сын Захарий похоронены в родовом монастыре Санаин около города Алаверди (Армения).