Мина уже много лет работала у меня ассистенткой. Мне на редкость повезло с ней. Пол однажды заметил, что я так люблю Мину, потому что все ее амбиции ограничиваются ролью моей помощницы. «Ты прав, — признала я, — мне нравятся люди, умеющие держать свое эго под жестким контролем».
Но телефон Мины оказался переведенным в режим приема голосовой почты.
— Привет, это я, — сказала я. — Надеюсь, у тебя все хорошо, но не могла бы ты найти кое-что в задней комнате? Досье на Тома Бишопа; не знаю, помнишь ли ты его… У меня просто… В целом все хорошо, просто кое-что всплыло, и…
Тут я услышала новый странный сигнал. Теперь, когда мой телефон снова поймал хороший сигнал, он принял сообщение на голосовую почту. И я узнала номер звонившего.
Все еще разговаривая с голосовой почтой Мины, я добавила:
— О, я вижу, что мне поступило голосовое от тебя. Странно… Ладно, сейчас проверю и… О, черт…
Замолчав, я дождалась, когда автоматический голос спросил меня, сохранять ли сообщение. Когда это произошло, я решила его отменить. Боже, у меня уже язык начал заплетаться.
«Они купились?»
Все ясно, я перенервничала. И не стыжусь этого. Выдалось чертовски странное утро. Неожиданное. И передо мной маячила малоприятная дилемма — вернее, я видела, как она приближается. Если я смогу убедиться, что Майкл Рэнд — тот, о ком я думаю, что я вообще буду в состоянии сказать моей дочери? Ничего конкретного, очевидно. Только самое необходимое. Но мне не легче даже от такой перспективы. Я могу придумать лишь туманную причину того, почему, на мой взгляд, Майкл ей не подходит. Так почему же? Нет, черт побери, ни одного шанса, что это сработает.
Я получила и прослушала сообщение от Мины.
— Привет, миссис Линдман.
Она всегда так называла меня. Даже после одиннадцати лет совместной работы. К этому я привыкла, однако сейчас меня встревожил тон ее голоса. И пока она говорила, мне поступило еще несколько голосовых сообщений.
— У меня плохие новости, — сообщила Мина. — И мне подумалось, что вы захотите узнать сразу же. Я пыталась дозвониться до вашего дома у озера, но никто не ответил. В общем… такое дело: умерла Мэгги Льюис. Покончила с собой прошлой ночью. Ее нашел домовладелец сегодня утром.
«О нет…» Я невольно зажала рот ладонью.
— Все знают, что вы в отпуске, — продолжала Мина. — Нам в офис звонил полицейский… Сержант Рэймс… И сказал, что, обнаружив ваше имя в ее телефоне, узнал, что вы ее психотерапевт, и просто хотел связаться с вами. Рэймс сказал, что вы можете позвонить ему в любое время, и оставил номер своего мобильного.
Переслав мне его номер, Мина вновь выразила сожаление, после чего я внесла этот номер в свои контакты.
Бедняжка Мэгги Льюис… Всегда ужасно, когда пациент впадает в отчаяние. Мы делаем все возможное, чтобы помочь им, строим планы их выздоровления, сотрудничая с их врачами и психиатрами… Но мы не в силах контролировать все. Мэгги страдала тяжелой депрессией.
Я просто не ожидала такого исхода.
Обдумав полученные новости, я вспомнила о других пропущенных звонках. До сообщения Мины поступило сообщение с номера с окружным кодом Уэстчестера. Возможно, из полиции Бронксвилла. Либо из офиса звонил Рэймс, либо со мной пытался связаться дежурный офицер. Я знала сержанта Рэймса — мы беседовали с ним по следственным делам несколько раз. Но перед тем как перезвонить ему, я попыталась узнать третий номер.
Неизвестный мне номер. С него поступил последний вызов, но так как мой телефон не принимал, он не записал время.
Сообщение длилось четырнадцать секунд. Достаточно долго, чтобы кто-то оставил свое имя и причину звонка. Но когда я приняла его и приложила телефон к уху, то услышала только тишину. Заткнув свободное ухо, я напрягла слух. Ничего, только белый шум.
Хотя, может быть… Возможно, на заднем плане слышался какой-то невнятный шепот. Но я не смогла разобрать ни слова. Сообщение закончилось.
Окна «Рейнджровера» были закрыты, но работал кондиционер. Я уменьшила вентиляцию и выключила двигатель. Теперь стало совершенно тихо. Я стояла на обочине почти пустой дороги. Дождавшись, когда проехал одинокий пикап, вновь включила странное сообщение. Подавшись вперед и зажав пальцем ухо, я напряженно вслушивалась в какой-то тихий шум.
Тихое, казалось бы, фоновое шипение… А потом тихий голос. Как будто издалека. Или чем-то приглушенный… Возможно, из-за двери…