Бликер, шаркая ногами, вернулся в гостиную. Он снова показался мне слишком хрупким и слабым. Нездоровым. Держа в руках полотенце, озадаченно глянул на меня.
— Не уверен, сойдет ли вам такое полотенце, — промямлил он, передавая его мне.
Я нерешительно помедлила. Какое такое?
Застенчиво улыбнувшись, Арнольд пояснил:
— Мне не хотелось давать вам одно из тех, что висят в ванной. Но Кэндис все перестирала. Это чистое; может, правда, оно и слегка сопрело… Трудно сохранить вещи сухими, живя у самой воды.
Интересно, кто такая Кэндис — экономка? Дочь? Я вытерла лицо полотенцем. От него исходил немного затхлый запах с примесью ароматного моющего средства. Я подсушила волосы и смахнула влагу с рук и голых ног.
— Спасибо вам большое.
— Я не слышал вашего звонка, — сказал Бликер, — сидел в глубине. Люблю послушать музыку. Мы не… Элис заботилась обо всем этом. Знала, как пользоваться новомодными звуковыми гаджетами. Мы продали старую стереосистему. У меня остался еще проигрыватель, но нет динамиков для него, нет усилителя… Она воспроизводила музыку через интернет. Кэндис пыталась показать мне, как делать это с компьютера. Но я просто пользуюсь своим телефоном. — Арнольд вытащил его из кармана вместе с подсоединенными наушниками. — Элис умерла. Два года назад. — Он посмотрел на меня своими темными блестящими глазами.
— Ох… мне так жаль.
— Вы знали ее?
— Я… Может, присядем?
— Конечно, проходите сюда, пожалуйста.
Он провел меня в гостиную, где я присела на край кофейного столика, чтобы не замочить мебель, и сам опустился в кресло между двумя диванами. На них лежали декоративные подушки, украшенные все теми же свиньями. Отбросив поросячьи образы, я сосредоточилась на их владельце.
— Мистер Бликер, когда-то ваш племянник посещал у меня сеансы психотерапии, всего несколько сеансов.
Рот Бликера приоткрылся. Он слегка вздохнул и просто пристально посмотрел на меня.
— Ох… так вы сказали, вы доктор Линдман?
Я кивнула. Я была совершенно уверена, что мы никогда не разговаривали до этого, но он, должно быть, вспомнил теперь мое имя. Его лоб прорезали морщины.
— Что же привело вас в такую даль? С Томасом все в порядке?
— Вы общались с ним последнее время? — Я положила полотенце на колени.
— Нет. Давненько уже не общался.
— Он просто… уехал от вас?
— Ну, можно и так сказать. Томас и Элис — моя жена — с трудом ладили. Он вроде как… Он уехал от нас сразу после того, как ему исполнилось восемнадцать.
— Как жаль слышать, что у вас с ним возникли трудности… А потом вы связывались с ним?
Бликер задумчиво взирал на свои сложенные руки.
— Нет. Навалилось столько проблем… Я хотел связаться, но Элис заболела. Мы думали, что у нее раннее слабоумие, но оказалась болезнь Альцгеймера. Она опустошила наши силы. Даже ее сестры… Лоры. Они были очень близки. Обе любили собирать коллекции. — Он обвел взглядом стеллажи со свинками и, наконец придя к какому-то решению, добавил: — Мы пережили ужасное время, но, по крайней мере, оно быстро закончилось.
Я вновь выразила Бликеру сочувствие. Мрачноватое уныние этого дома начало казаться мне живым существом. Пора выяснить то, зачем я сюда явилась; вообще-то, неловко совать нос в чужую жизнь. Конечно, мне хотелось бы спросить о Лоре — спросить еще о многом, но я ограничилась тем, что показалось мне наиболее дальновидным.
— Вы называете его Томасом, — спросила я. — Вам не приходилось слышать, что он изменил имя?
— Изменил свое имя?
— Да. И имя, и фамилию.
— Мы сами изменили его фамилию. Я усыновил его, и он стал Томасом Бликером… — Арнольд начал нервничать и подозрительно прищурился. — Что вы имеете в виду? Что-то случилось? Я пытался найти его пару лет, но Лора не знала, где он, а Томасы Бликеры в интернете всегда оказывались другими людьми.
Я успокаивающе подняла руки.
— Простите, менее всего мне хотелось встревожить вас. У меня нет причин думать, что с вашим племянником случилось что-то плохое. Я пришла к вам лишь потому, что в моей жизни недавно появился молодой человек, похожий на него. Очень похожий. Но он сказал, что его зовут по-другому. Майкл Рэнд.
Вот и все. Именно эти слова я репетировала целый час. Решила, что лучше всего говорить прямо. И как можно ближе к правде.
— Как-как? — Бликер помрачнел еще больше.
— Майкл Рэнд, — ответила я и быстро задала важный вопрос: — Мистер Бликер, у вас есть какие-нибудь фотоальбомы, где я могла бы увидеть его? Что-нибудь недавнее — до того, как Том ушел?