Я выпрямился, двигаясь так резко, что ее рука соскользнула с моей.
— Как, вообще ничего? — спросил я, пытаясь разобраться в ее словах.
— Даже собственного имени.
— Но она же помнит свое прошлое?
Мэри-Бэт грустно покачала головой.
— Ничего.
— Это нормально?
— Это редкость, — перестраховалась она. — Но учитывая состояние девушки в ту ночь, когда ты принес ее, это не является чем-то уникальным.
Поднявшись со стула, я начал вышагивать по коридору взад-вперед, засунув руки в карманы джинс.
— Она, должно быть, в ужасе.
— Доктор сказал, что ее память может вернуться через несколько дней.
— Я возвращаюсь туда, — настойчиво произнес я, разворачиваясь и собираясь отправиться вниз по коридору.
— Нет, — воспротивилась Мэри-Бэт, подскочив со стула. — Приказ доктора, Эдди. Она и так перенесла слишком много. Ей не нужен ты… — Ее слова резко оборвались.
Я повернулся, в моих глазах сиял гнев.
— Я бы не сделал ничего, что расстроило бы ее.
Каштановые волосы Мэри-Бэт были затянуты в тугой хвост, концы которых скользнули по плечу, когда она, вздохнув, подошла ближе ко мне.
— Я знаю это. Мы все это знаем. Но так будет лучше для нее.
Несколько проклятий вырвалось из меня, когда я шагнул прочь, хватаясь руками за затылок и глядя в небольшое окно рядом.
Секунду спустя Мэри-Бэт снова оказалась рядом со мной. Неуверенно коснулась моего бока, и я напрягся.
— Если она спросит о тебе, я за тобой приду.
Она не спрашивала обо мне. Ни вчера, ни сегодня. Она ничего не помнила, а каждый в больнице, — черт, да во всем городе, — говорил о ней. Это была самая сочная сплетня в Лэйк-Лохе за последнее десятилетие.
Все любили наш маленький причудливый городок, — и тишину в нем, — будто нетронутый современностью. Мы здесь были немного ретро, немного застывшие в прошлом. И тем не менее, люди по-прежнему любили драмы. Хоть что-то, что могло скрасить монотонность этого очаровательного места. В воздухе витал новых оживленный гул, заряд, которого обычно не встретишь. Я знал, что тоже являлся частью этих разговоров. Люди наблюдали за мной, хотели увидеть, что я сделаю дальше.
Все, чего хотел я — это увидеть ее.
Когда я пришел, персонал качал головой и указывал пальцем на комнату ожидания. Я хмуро бродил по коридорам, думая о том, чтобы схватить Мэри-Бэт и уговорить ее впустить меня. Сегодняшний день казался мне насыщенным: все были заняты, а на разговоры не хватало времени. Не то чтобы я возражал… но задавался вопросом, не старались ли они выглядеть занятыми, чтобы можно было избегать меня.
Пробыв тут больше около двух часов, мое терпение закончилось. Я ждал так долго… так невероятно долго. Я просто хотел увидеть ее. Поговорить с ней. Тогда я бы узнал.
Я должен был узнать.
У сестринского поста, расположенном недалеко от ее палаты, я оперся предплечьями на стойку и наклонился к одной из старших медсестер по персоналу.
— Эй, Эллен. Мэри-Бэт рядом?
Эллен подняла взгляд от своей бумажной работы. Вздохнув, она слегка покачала головой, но затем улыбнулась.
— Ты очень настойчив, Эдди.
Я улыбнулся, стараясь обнажить свои зубы. У меня были ямочки. Все любили ямочки.
Эллен хихикнула, вставая со своего стула.
— Мэри-Бэт здесь нет. Ее смена начинается не раньше семи. Так что тебе придется уговаривать кого-то еще.
— Вроде тебя? — Я улыбнулся еще шире.
Эллен протянула руку и ущипнула меня за щеки.
— Мне нравится наблюдать за твоими попытками, но мне нужно отнести эти документы вниз. На улице такой прекрасный день. Пойди и насладись им.
Я не ответил, и она ушла доставлять свою документацию, оставляя меня одного у стойки. Одна из медсестер прошла мимо меня дальше по коридору, повернула за угол и исчезла из виду.
Мой взгляд блуждал по комнате, в которой я провел столько времени. Я мог бы проскользнуть внутрь. Никого не было поблизости, чтобы заметить. До того как она очнулась, я никогда не колебался. Я просто шел. Однако сейчас, казалось, мне необходимо было все обдумать. Внезапно я занервничал.
Какой она будет без памяти? Узнает ли меня, если увидит? Что, если это была не она? А что, если все-таки она?
С тяжелым вздохом я отступил, отходя от стойки и упираясь спиной в стену. Немного ссутулившись, засунул руки в джинсы и склонил голову, задумавшись.
При всей той суматохе, царящей сегодня здесь, все казалось затихшим, успокоившимся, будто затаившим дыхание.
Тихий скрип заполнил мои уши, звук настолько слабый, что я не услышал бы его, не будь здесь такой тишины. Дернув подбородок в сторону шума, мой взгляд устремился прямо к фигуре, которая появилась в коридоре словно из воздуха. Шок и предвкушение столкнулись в моей груди, спустились в желудок, заставив его перевернуться.