Медсестра присела рядом со мной, крича о помощи. Пока она отдавала распоряжения тем, кто суетился вокруг нее, меня утешал тот факт, что коридор больше не был таким пустым. Даже свет вернулся.
Я и двух слов не произнесла за все то время, что они провозились со мной. Сон повторялся в моей голове снова и снова… как и ощущение того, что меня почти задушили. Я едва обратила внимание на красное пятно на тыльной стороне моей руки и на то, как кто-то кричал о том, что капельница вырвалась из моей кожи.
Я отключилась от всего этого и просто сидела там: ступор накрыл меня как тяжелое одеяло. Как тяжесть озера ночью.
Но больше всего меня преследовала параллель между сном и внезапно обрушившейся реальностью. Я не могла не задаться вопросом, действительно ли это был всего лишь сон.
Темная, окутанная темнотой фигура в моем сне была идентична той, что вылезла из-под кровати. Казалось, леденящее совпадение зависло надо мной с явным злым намерением.
Замкнувшись в себе, я думала об Эдди. Именно его голубые глаза и черные волосы я представляла, пытаясь отогнать свои худшие страхи. Я хотела, чтобы его позвали.
Но не попросила об этом.
Мои мысли продолжали возвращаться к нему, пока худшая ночь затягивали меня в свои тиски. Всего несколько часов назад я прошептала ему свой самый большой страх… Что, если я никогда не вспомню?
Я преодолела этот ужас, он настолько устарел, что был почти недействительным.
Теперь моим самым большим страхом являлось не то, что я ничего не вспомню.
А то, что вспомню.
Глава 9
Эдвард
«Генерал Лох» открывался в восемь утра. Это было не столь рано, сколь невыносимо. Но все же достаточно рано, потому что нашему сонному озерному городку требовалось больше времени для пробуждения, чем, скажем, городу или даже мегаполису.
Часы посещения в больнице начинались не раньше десяти, но меня это не волновало. Я был слеп к правилам этого места, будто они предназначались для всех, кроме меня. Я приходил туда ради нее, — ради девушки, которая сказала мне, что ее зовут Амнезия. Будучи там для нее, я освободил себя от их ограничений и правил.
Находясь рядом с ней, мне казалось, что меня ничего не сдерживает. Как будто все было возможно.
Пекарня через несколько дверей от «Генерала Лох» открывалась в шесть, а владельцы — самая рано просыпающаяся пара на озере. Джолин и Джереми были женаты еще до моего рождения. Они всегда говорили, что пара, которая выпекает сообща, остается вместе.
У меня не было фактов, чтобы доказать их неправоту.
Примерно через полчаса после того, как табличку на двери поменяли на «Открыто», я протиснулся в переднюю бирюзовую дверь, вынуждая колокольчик прозвенеть неистово громко в этот ранний час. Несмотря на лето, на улице витал прохладный воздух. А туман, клубившейся на улицах, парил над кирпичными тротуарами и цеплялся за причудливые фонари, выстилающие дорогу.
Джолин выглянула из-за стены, отделяющей кухню, удивленно приподнимая брови, покрытые мукой.
— Эдди! — воскликнула она, звуча более бодро, чем ощущал себя я, затем исчезла буквально на секунду, прежде чем вышла из-за стены, вытирая запачканные мукой руки белым полотенцем. — Что привело тебя сюда в такую рань?
Нацепив улыбку, которую всегда держал наготове для окружающих, я облокотился на прилавок возле старомодного кассового аппарата, (да, он все еще работал, и Джолин до сих пор использовала его).
— Скажи мне, что ты уже достала те маффины с корицей из духовки.
Сладкий, насыщенный аромат, наполняющий воздух, давал мне надежду, пока живот урчал от жадности.
— Это первое, что мы выпекли! — подтвердила она. — У сегодняшней партии есть кое-что особенное: ранние яблоки из сада Северила и немного пухленьких, горячих изюминок.
— Я возьму четыре, — сказал я, и у меня начали течь слюни.
— Четыре! — Она засмеялась. — У тебя отменный аппетит этим утром.
— Я собираюсь поделиться, — быстро усмехнулся я.
Ее глаза загорелись любопытством, и я понял, что будет легче просто сказать ей, куда направляюсь, чем заставлять Джолин спрашивать буквально каждого второго человека, входящего в эти двери, знают ли они, что задумал Эдди Донован.
— Я возьму их в больницу. Подумал, что Амнезии понравится что-то, кроме зеленого «Джелло».
Как легко ее имя сорвалось с моих уст. Я боялся, что допущу ошибку и назову ее иначе.
— Они называют эту бедную девочку Амнезия? — спросила Джолин, прислонившись к другой стороне стойки. Она казалось доброй и заинтересованной.