Я всех просила, чтобы меня называли Амнезией. Это то, чем я была. Кем была. Они думали, что я шучу (эх, может, поэтому док захотел вписать чувство юмора), но шуткой это не было. Им же нужно было как-то меня называть.
— Сегодня никаких карточек. Думаю, можно с уверенностью утверждать, что вы знаете общую информацию о мире вокруг вас.
— И что дальше?.. — спросила я, гадая, какие новые забавы меня ждут.
— Я надеялся, что вы мне расскажете про вчерашний день, — сказал он, будто мы вели дружескую беседу.
— Вчерашний день?
Он кивнул.
— Что вы делали, что ели, с кем разговаривали. Все в таком духе.
— Это все указано в моей карте, — я нахмурилась. — Что бы я ни делала, все туда вносится.
Он коротко улыбнулся.
— Да, я в курсе. Я хочу услышать это от вас. Таким образом, смогу выяснить некоторые подробности о потери вашей памяти. Посмотрим, сможете ли вы вспомнить вещи, которые произошли с момента вашего пробуждения.
Я пробежалась по своему чрезвычайно волнующему дню, даже добавила часть о том, что мне не нравятся бананы. Медсестра сказала, что они хорошие, но это было ложью. Они были кашеобразными и мерзкими. Я бы не стала больше слушать ее советы относительно питания.
И чтобы получить дополнительные бонусные очки, я в деталях рассказала о том, что вспомнила после пробуждения из комы. Он внимательно слушал, набрасывая заметки поверх бумаги. Было немного странным осознавать, что все мои знания о себе уместились буквально в эту стопку бумаг.
Как я могла так мало понимать себя?
— Мисс? — позвал доктор, и я вскинула голову.
— Амнезия, — напомнила ему.
Он нахмурился.
— Не думаю, что это хорошее имя. Я могу попросить медсестер принести вам книжку с именами для детей, чтобы вы смогли выбрать одно для себя.
— Мне нравится Амнезия, — оспорила я упрямо.
— Почему? — поинтересовался доктор.
Он звучал как психиатр, которая навещала меня.
Пожав одним плечом, я ответила:
— Потому что оно объясняет то, кем я являюсь. Полностью потерявшая память.
— Вам не кажется, что вы нечто большее?
— Конечно, но я еще не выяснила это.
— Есть ли у вас желание разгадать себя? Что вам нравится и не нравится?
Я медленно кивнула. Казалось, это была непростая задача, но на самом деле, какой у меня был выбор? Я сморщила нос.
— С чего бы мне этого не хотеть?
— Ваше нынешнее состояние встречается крайне редко и может сопровождаться сильным чувством потери, депрессии и общей безнадёжностью.
— Какое оно, это нынешнее состояние?
— Вы что-то вспоминали сегодня? Какие-то флешбэки или мысли, которые больше походили на воспоминания? Сны, когда вы спали? — спросил доктор, увиливая от моего вопроса.
— Нет, и когда я пытаюсь, то просто… ничего. — Я развела руками, будто в таком же замешательстве, в котором наверняка находился он.
— О чем вы думаете?
— В основном я думаю о том, что произошло со мной и насколько сильную травму я получила.
— Думаете ли вы о будущем?
— Тяжело думать о будущем, когда я не имею не малейшего понятия о том, откуда я взялась. И когда у меня очень смутные представления о моем настоящем.
— Ощущаете ли вы что-нибудь, хоть что-то, какими бы незначительными ни были эти чувства, когда вы обращаетесь к своим мыслям? Или даже когда пытаетесь вспомнить? Боль? Страх? Печаль?
Я открыла рот, чтобы ответить, но ту же закрыла. Я чувствовала намек на что-то, но не была уверена, что готова произнести это вслух. Впрочем, и отмалчиваться я не могла, потому что доктор Бэк уловил, что я хотела что-то сказать.
— Мне страшно, — прошептала я. — Но не думаю, что это из-за воспоминаний… Ну, может, и из-за них. Я не знаю.
Он медленно кивнул. Казалось, он принял для себя какое-то решение. Поправив планшет на коленях, доктор поднял взгляд.
— Я полагаю, у вас то, что чаще всего называют фугой или диссоциативной амнезией. Как я уже упоминал, это очень редкое состояние, и, надо признать, я никогда никого с подобным заболеванием не лечил.
— Почему? — просто спросила я.
Меня не беспокоило, что я была его первым таким пациентом. Для меня это тоже впервые.
Ну, я так думала.
— Пациенты с диссоциативной фугой забывают о своем прошлом, а также свою личность. Они понятия не имеют, кто они. Любые напоминания о их жизни, демонстрация фотографий и так далее не пробуждает их память.
— Почему это происходит?
— Ну, в большинстве случаев это происходит потому, что человек пережил нечто травмирующее. До такой степени, что их разум стирает все в целях защиты.