– Келлог, ты спятил. – Хаос повернулся и пошел по дну водохранилища к ступенькам, что вели к его машине.
За ним топал по песку Келлог. Сопел. Он схватил Хаоса за плечо:
– Душа моя, ты упустил самое важное. Притормози, чудак! То, что я тут… То, что мы с тобой тут делаем, нельзя просто так взять и выбросить на помойку. Сны – ерунда, просто декорации. Приукрашивание действительности. Ты тоже так можешь, если устал, но разве это имеет значение. Сны – не суть. Ты – игрок, участник того, что тут происходит, непосредственный участник событий. Ты не можешь просто плюнуть и уйти. Без тебя все развалится.
Хаос остановился и повернулся:
– По-твоему, существует средство от развала? Давай к сути, Келлог, Если, конечно, она есть.
– Слушай. – Келлог ткнул пальцем Хаосу в грудь. – Бомбы никогда не сыпались. Это все дерьмо собачье. Мы с тобой состряпали эту лажу, чтобы объяснить беспорядок. А па самом Деле произошло кое-что другое, гораздо сложнее. Уловил? Не было никаких бомб.
Близилась ночь. Западный окоем все еще розовел, но над головами проклевывались звезды. На соляных равнинах гулял ветер. Хаос попытался стряхнуть паутину Келлоговых слов, сосредоточить мысли на машине, воде и пище. На бегстве.
– А радиация? – спросил Хаос. – А девчонка, что со мной, а мутанты? Как насчет них? Если не было бомб, откуда все это взялось?
– А пес его знает. Какая-то гадость стряслась, это точно. Но бомбы ни при чем. И все было не в том порядке, как ты сейчас представляешь. Сколько лет девчонке? Двенадцать? Тринадцать? Неужели мы тут тринадцать лет гнием?
Хаоса злило, что Келлог половчее всех "прочих буравит дырки в его реальности.
– Ну и сколько мы тут, по-твоему? – спросил он.
Келлог улыбнулся:
– Ни малейшего гребаного понятия.
– Не понял.
– Я счел, что мутанты – одна из самых удачных твоих идей. Потому-то и засунул тебя в Хэтфорк. Решил, что это твоя поляна, что эта мура – как раз в твоем вкусе.
Хаос помотал головой:
– Опять все смешал. Назвал меня Хаосом. Ну что общего у меня со всем этим? Неужели достаточно назвать меня Хаосом, чтобы взвалить ответственность за весь этот бардак? С таким же успехом можно назвать кого-нибудь Радостью, а потом упрекать за то, что не все кругом рады.
Он поднимался по ступенькам. Рядом семенил Келлог.
– Ты ведь не уходишь, а? Чудак, я тебе не верю! Блефуешь! Мы же с тобой, Хаос, два сапога пара. Келлог и Хаос, Хаос и Келлог… О, черт! Ладно, слушай: если хочешь, поехали вместе. Поглядим, может, где-нибудь у нас лучше получится, чем тут. На чистом холсте, ну, ты понимаешь. Может, где-нибудь больше ресурсов, не такая гребаная безнадега. А эту дыру еще до нашего прихода выскоблили.
Хаос ничего не сказал.
– Ну и далеко ты надеешься без меня уехать? – сердито осведомился Келлог. – Ты же совсем зеленый, всегда был лохом. Способности есть, но нет навыков. Без меня тебе никак. К тому же гляди! – Он бросился к своей машине, припаркованной в нескольких футах от машины Хаоса. Позвенев огромной связкой ключей, открыл багажник. – Гляди, готова в путь. Только не говори, что у самого все есть. Может, оно и не важно, может, ты бы и сам как-нибудь выкрутился.
Конечно, выкрутился бы, я же тебя знаю. Если захочешь и шевельнешь мозгами, то улетишь отсюда на гребаном ковре, но ты только глянь! Ну, пожалуйста. Глянь.
Хаос не смог сдержать любопытства. Подошел сзади к Келлогову авто. Келлог простер руки, точно волшебник из телешоу, разбрасывающий призы. Багажник был до отказа набит одеялами, инструментами, фонариками, бутылками с водой, банками консервов; выглядывала там и канистра с бензином. Содержимое некоторых банок предназначалось для собак, но все равно зрелище впечатляло.
Келлог шагнул в сторону, давая Хаосу получше рассмотреть сокровища.
– Ну, что скажешь? Если ехать, то почему бы не с шиком? А? Рванули вместе, малыш. Страшила и Железный Дровосек. Том и Джерри…
Хаос вытащил из багажника банку тушенки с бобами, поискал консервный нож. Не нашел, зато под руку подвернулась монтировка. Внезапно его движения обрели хищную легкость. Он угнездил банку в багажнике и сжал монтировку в кулаке.
– Хе! Что, пилигрим, так жрать охота, что башка не варит? Давай, поклюй. Преломим хлеб…
Монтировка описала широкую дугу и смачно припечаталась к черепу Келлога. Шатаясь и поднимая руку к виску, Келлог отступил от машины:
– Ай! А-а, черт! Дурак, ты что делаешь? О, черт, больно же! У меня же все плывет…
Хаос снова размахнулся, но Келлог подставил под удар руку. Монтировка едва не вырвалась из ладони Хаоса. Слабея, он отшвырнул ее, выдернул из замка багажника ключ и хлопнул крышкой.
Колени Келлога ткнулись в песок.
– Хаос, ты мне руку сломал. Я поверить не могу, что ты на это способен. На таком распутье… Это просто рушит все рациональное…
Хаос уселся в водительское кресло и завел машину Келлога. Голос толстяка утонул в реве мотора. Хаос похлопал по карману, убедился, что свои ключи на месте – Келлог не сможет погнаться за ним на его машине. И поехал в город.
На ступеньках ратуши сидели малоамериканцы, ели консервы и возбужденно переговаривались. Их там были десятки, гораздо больше, чем он видел у костра. Обнимая за плечи Мелинду Селф, сидел там и Эдж. Кто-то отбивал на ступеньках ритм, другой пел.
Подъезжая, Хаос услышал, как малоамериканцы шепчут его имя. Остановился посреди улицы, но мотор заглушать не стал и из машины не вышел.
– Эй, Хаос! – завопил Эдж. – Ты чего это в Келлоговой тачке?
– Он меня послал за девчонкой, – ответил Хаос. – Чтобы я ее отвез на водохранилище.
– В его тачке?
– Хочет, чтобы она путешествовала с шиком. Так и сказал. А моя машина не слишком для этого годится. Так что я ее доставлю, идет? Оказалось, она гораздо важнее, чем мы думали.
– Ни хрена не просек. А где Келлог?
– Нас ждет. Так что поехали. Он хочет тебя видеть. И девчонку. Короче, едем.
– Зачем?
– Ну, видишь ли, она… ключевая фигура. Первая в новом племени, о котором Келлог говорит. Амфибии. Знакомое слово, а, Эдж? И для суши приспособлены, и для воды. Он говорит, очень важно, чтобы мы, это, позаботились заранее. Договорились с ключевыми людьми.
Взволнованный донельзя, Эдж бегом приспустил со ступенек, буксируя Мелинду Селф.
– Что я тебе говорил?! А, Хаос? Что говорил? Келлог просек, что сейчас эта, как бишь ее… целая новая парадигма. Я же говорил!
Малоамериканцы, заинтересованные разговором» двинулись со ступенек к машине.
– Ты давай, с этой стороны, – напряженно сказал Хаос Мелинде. Потянулся к задней дверце, отворил.
– А можно мне с тобой? – спросил Эдж. – Ни разу в тачке Келлога не сидел.
– Ну, не знаю, Эдж… Насчет этого Келлог ничего не говорил. Ты уж лучше на своей.
– Ага, ага. Ладно, ладно.
– Да, забыл совсем. Он хочет, чтобы ты еще консервов захватил. Подчисти кладовку, вот его точные слова. Пускай тебе, Эдж, эти ребята помогут. А после дуй к водохранилищу. Мы с Келлогом будем ждать.
– Консервы? Кладовку подчистить?
– Келлог должен что-нибудь дать ключевым. В залог дружбы. Поторапливайся.
– Ладно, ладно.
Мелинда Селф села в машину, Хаос снова протянул руку и хлопнул дверцей.
– Ну, все. – Он помахал толпе, чтобы расступилась перед капотом. – До встречи.
Автомобиль с ревом тронулся, обогнул по краю центральную площадь и помчал в сторону водохранилища. За углом, когда скрылась из виду ратуша, он свернул в переулок и двинул прямиком к скоростной трассе. По затылку Хаоса бегали мурашки, но в зеркальце заднего обзора погоня не появлялась.
Он по дуге спустился в туннель дорожной развязки, слабо веря, что не встретит засаду на той стороне. Но на выезде было пусто. Он не оглядывался на девочку, пока Малая Америка не осталась в миле позади. Мелинда невозмутимо смотрела в боковое окно, но на ее мохнатом носу струйка пота проложила влажную тропку. Заметив, что Хаос на нее смотрит, она улыбнулась и сказала: