— Я что-то сделал не так? - солдат говорил очень тихо, складывая брови домиком. Расстраивать её он вовсе не хотел.
— Нет, всё в порядке. Извини. Ты ни в чем не виноват. Я просто должна многое тебе объяснить. Садись, пожалуйста, - Кэр опустилась на их самодельные ложе и сложила ноги по-турецки. Он незамедлительно кивнул и сел рядом.
— В Гидре с тобой могли делать что угодно, это ненормально. У обычных людей так не принято, у нас есть границы и личное пространство. Нельзя оголяться перед другими, нельзя раздевать кого-угодно, если тебе что-то не нравится. Нельзя касаться других, когда вздумается. Меня удивила твоя просьба помочь с бритьем паха, потому что зона гениталий максимально личная. Ее может видеть только очень близкий человек или врач. Ты понимаешь, к чему я?
— Я расстраиваю тебя.
— Нет, Баки. Я не это имела в виду…
— Разве мы не близки? Я видел тебя обнажённой не один раз. Я оплодотворял тебя, - этот разговор перешёл все рамки дозволенного. Почему-то в уголках глаз скопились слезы и она не могла их сдержать. Зимний не знал куда себя деть. Он не понял и половину этих странных требований, потому что раньше с ними не сталкивался, задал логичный вопрос, добавил несколько доводов и теперь она плачет.
— Мы близки, но не настолько. Всё, что между нами было в Красной комнате - не настоящее. Я этого не хотела, ты этого не хотел. У тебя был приказ. Вот и всё. Между мужчиной и женщиной всё должно быть по обоюдному согласию, без насилия, без боли.
— Я понял, - этих коротких слов было достаточно, чтобы она кивнула и вытерла слезы. Он потянул к влажным щекам свою ладонь, но потом остановился на полпути. Нельзя касаться других, когда вздумается. Солдат чуть не нарушил новое правило в первую минуту после его озвучивания. Он задумался. Её касания были такими приятными, и трогать её было приятно. Как теперь обходиться без этого?
— Ты согласна, чтобы я коснулся тебя?
— Ты хитрый лис, Баки Барнс. Хорошо, я понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть ко всему.
— Значит да?
— Да, - никто не узнает правду, она действительно хотела дать ему время или была не против нежных прикосновений его шершавой ладони к лицу. Нежность Зимнего солдата… Это даже звучит странно. И оттого такие проявления чувств ещё более ценны. Он смотрел очень внимательно. Его ладонь казалась непомерно большой, в сравнении с утонченными чертами её лица. В то время как основание ладони касалось подбородка, пальцы уже зарывались в копну волос. Большой палец слегка поглаживал щеку, стирая влагу. Солдат даже слегка приоткрыл рот, настолько собственные действия и её ответная реакция поразили его. Кэр прикрыла глаза, отдавшись ощущениям. Сложно смотреть на него во время такого интимного момента, можно выдать себя. Баки подвинулся ближе, так что дыхание обжигало лицо, а запах ментола пробрался в самые лёгкие. По светлой коже пробежали тысячи электрозарядов, от пальчиков на ногах и до самой макушки. Кэр забыла, как дышать.
— Что ты делаешь? - тихий шёпот нисколько не разрушил сокровенность момента.
— Я благодарен тебе за помощь и за новую информацию, - горячие губы коснулись уголка её губ. Ни она, ни он, так и не узнают сделал ли он это намеренно или просто поцеловал туда, куда дотянулся. Главное что после, солдат отдалился и убрал ладонь. Только тогда ей хватило смелости снова открыть глаза. Решив не акцентировать внимание на его действиях, она заговорила, будто минуту назад ничего не произошло.
— Я принесла фильмы о современном мире, принесла твой телефон, книги и фотографии. С чего хочешь начать? Мы уже всё это проходили однажды, может быть ты что-то вспомнишь.
— Телефон? С кем мне разговаривать?
— Поверь, у тебя было достаточно друзей и подруг по переписке. Особенно подруг, - Кэр сперва объяснила некоторые функции, которыми пользуются люди с помощью телефона. Почта, приложения, музыка, интернет и т.д. Она разблокировала экран и повернула телефон к нему, а он даже не глянул.
— С тобой я тоже говорил с помощью телефона?
— Мы проводили почти всё время вместе в будни. Но вечером могли начать переписку. Ещё ты каждый вечер желал Спокойной ночи.
— По телефону?- ох уж эти технологии. Никакой близости.
— Да.
— Почему нельзя сказать то же самое лично?
— Потому что мы жили в разных комнатах и никогда не засыпали рядом, - она отложила телефон, ведь тот не вызвал у солдата абсолютно никаких эмоций. Вместо него Кэр достала фотографии. Их было много, но она совсем не знала с чего начать. С первого дня терапии, когда делали фото на документы? Или может уже с новой, короткой стрижкой? Или с его Дня Рождения? А может с вечеринки, на которую она затащила его чуть ли не под дулом пистолета? Или с тех, что привезла Бекки? Брукс ненадолго выпала из реальности, просматривая одну за одной и глупо улыбаясь.
— Что там?
— Ты. Хочешь посмотреть?
— Да, - может он и не хотел, вовсе. Но это была отличная возможность побыть рядом, совсем близко.
Кэр могла рассказать целую историю глядя на ту или иную фотографию. Она аккуратно водила по ним подушечками пальцев, пока говорила или смеялась. Именно в тот миг она поняла, что скучает по прежнему Баки. Даже очень. По его живой, эмоционально окрашенной речи, по смеху, по морщинкам вокруг глаз, когда он искренне улыбался, а в последнее время он научился даже заново шутить… Солдат считывал эмоции, как из раскрытой книги. Он видел и радость и печаль, тоску и сожаления. Понимал, что является причиной их возникновения. Как бы он не старался, не мог вспомнить ни одного момента, даже с помощью фото. Зато он видел себя таким, каким не думал что умеет быть. Особенно на фото с Дня Рождения. Баки стоял с другой женщиной, но смотрел на Кэролайн так трепетно. Трепетно? Откуда в его голове вообще это слово?
— Кто она? Я её здесь не видел.
— Это Моника. Вы общались по переписке. Это была ваша первая встреча. К сожалению и последняя. Ты признался, что прячешь под перчаткой протез и тебе 97 лет. Она ушла. Мне жаль.
— Нет.
— Что?
— Тебе не жаль. Не пытайся меня обмануть.
— Ладно, она мне не нравилась. Ты меня раскусил. Та ещё стерва. Она хотела, чтобы я ушла с твоей вечеринки. Хотя, с другой стороны, мне всё-таки жаль её. Вдруг она успела что-то почувствовать к тебе, а твоя биография оказалась выдуманной.
— Мне она тоже не нравилась, - прозвучало, как гром среди ясного неба. Кэролайн потеряла дар речи, хватая воздух, как рыбка. Неужели какие-то проблески? Она ожидала хоть крошечных объяснений, но он только удивлённо наблюдал за её реакцией.
— Ты что-то вспомнил? Что именно?
— Нет. Просто на всех фотографиях я смотрю на тебя, Кэрри. Кто бы не стоял рядом, мой взгляд направлен к тебе.
— Правда? Я даже не заметила, - а вот это ложь чистой воды. Она чувствовала его взгляд всегда, где бы они не были, кто бы не стоял рядом.
— Я просил не обманывать. Ты знала о моих чувствах?
— Баки, ты сам о них ничего не знаешь. А если и знал, то забыл. Давай не будем говорить об этом сейчас. Пока слишком рано. Ты должен чуть глубже понимать человеческие чувства, прежде чем этот разговор состоится.
— Мы… Мы были вместе, как пара, до того, как я всё забыл?
— Нет, не были. Ты взбесился, как только мы признались что чувствуем что-то друг к другу. Результат ты видел. Моё тело до сих пор в гематомах, - Брукс не знала правильно ли поступает, рассказывая об этом. Вдруг он счёл бы её своей собственностью после такого. Тревожная кнопка была довольно далеко, а сил не осталось абсолютно. Но Баки ничего не предпринимал, просто слушал. Смотрели Гринча? Так вот сердечко Баки тоже оттаивало и росло.
Просидев пару минут в тишине, они решили посмотреть документальный фильм. Кэр знала его наизусть, поэтому глаза слипались, зато Барнсу понравилось. Очень много непонятного, но интересного. У него пытливый ум. Когда девушка окончательно вымоталась, то просто уснула у него на плече. Дальше Баки не смотрел. Он обнимал её, несмотря на то, что она запретила касаться, когда вздумается. Вдыхал запах волос, водил носом по шее и не мог надышаться. Касался губами щёк и носа, всё ещё считая это лишь благодарностью. Водил ладонью по лицу и путался пальцами в локонах. Солдат не воспринимал свои чувства, как любовь, он считал, что не умеет любить, скорее как одержимость, зависимость. Мужчина чувствовал стыд за свои поступки, но, вместе с тем, и сильнейший прилив адреналина. Чудо, что Кэр была слишком вымотанной и не проснулась от таких навязчивых, пугающих ласк. Он остановился так же быстро, как и начал. Просто понял, если не остановится, то может зайти слишком далеко. Между мужчиной и женщиной всё должно быть по обоюдному согласию, без насилия, без боли.