— Не говори так. Ты человек, а не животное. Да, со своими слабостями и желаниями, но ты сам делаешь выбор. Стоит ли минутная потеря контроля нашего общения?
— Нет.
— Рада слышать.
— Я не хочу причинить тебе боль. Только не снова. Ты не заслуживаешь такого отношения, - Джеймс мягко заправил выбившуюся прядь за ушко. Брукс застыла сантиметрах в 10 от его лица. Это было честно, он говорил искренне, потому что в глазах можно было с лёгкостью увидеть страх и горечь сожалений. Черт возьми, Баки. Почему именно ты сводишь меня с ума? Мне очень срочно нужен терапевт…
Та искра, что пробежала между ними пугала обоих. Солдата, потому что он никогда не чувствовал ничего подобного. Её хотелось защитить от всего мира, спрятать там, где никто не найдёт, быть рядом с ней другим, не таким, каким его привыкли видеть люди. Быть нежным и заботливым, как бы странно не звучали эти мысли в его голове. По крайней мере, он понимал, что нежность - это противоположность грубости, а значит его цель. То же с заботой - это противоположность равнодушия. Кэролайн пугала эта связь, потому что он не совсем Джеймс, в которого она успела влюбиться. Это ведь Зимний солдат, хотя он походил на него всё меньше и меньше. Он становился мягче с каждым прожитым часом, проведённым рядом с ней.
Брукс прокляла себя и свои глупые желания, но опустила взгляд на его губы. Она помнила их тепло и мягкость, помнила покалывание щетины, помнила и нежность и грубость. Жаль, что он не помнит ничего. Кэр сомневалась, что он понимал что именно между ними происходило в тот момент. Солдат чувствовал, как неумолимо учащается стук сердца, чувствовал как покалывают пальцы на живой руке, как покалывают губы, будто от фантомных касаний.
Кэрри не смогла удержать внутренних демонов. Она потянулась к губам, краем сознания замечая, что он не сдвинулся с места, не потянулся навстречу. Солдат и правда слабо понимал происходящее, он просто чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Оба неосознанно задержали дыхание, ровно до тех пор пока её губы не достигли цели… Потом послышался шумный выдох. Баки двигался так быстро, что Кэр даже не успела понять что происходит. Крепкие руки в долю секунды пересадили её на его бедра и силой прижали к груди. Поцелуй получился неловкий и смазанный. Барнс не знал как делать это правильно, поэтому делал так, как ему хотелось. Он прикусывал женские губы, проводил по ним языком, стучался зубами о зубы. Руки гладили её спину, путались в волосах.
— Баки… - полустон, полушепот заставил его остановиться, хотя этого он хотел в последний момент. Грудные клетки двигались в унисон, в каком-то совершенно безумном ритме. Ей хотелось плакать от того, как хорошо она себя чувствовала рядом с ним, когда не боялась.
— Легче. Не кусай меня, пожалуйста. Целуй.
Кэрри коснулась губами к щекам, оставила дорожку поцелуев до подбородка и к шее. Провела языком по напряжённой венке и это действие пробудило бурю эмоций у обоих. Солдат захотел незамедлительно повторить это с её шеей, поэтому чуть потянул за локоны, заставляя запрокинуть голову назад. Она поддалась, притягивая его ещё ближе, сжимая отросшие волосы. И Баки испугался. Жаркие, чувственные стоны и касания будто будили в нем нечто страшное, дикое. Напряжение между ног росло с каждым её «Ммм». Он боялся ей навредить, боялся испугать.
Кэр вздрогнула, когда почувствовала промежностью твердый крупный член. Их разделяли лишь белье и ткани пижам. Идиотка. Что я наделала? Нельзя было заходить так далеко. Что делать теперь? Я виновата в его состоянии. Но, черт возьми, мне никогда не было так хорошо…
Чуть отстранившись, солдат скинул с себя белую майку. Он хотел чувствовать каждое касание кожей, без препятствий в виде ненужного куска ткани. Она будто услышала все его желания, потому что ладони сами собой потянулись к крепкой груди, прошлись по шрамам и напряжённой шее. Кэролайн запуталась между страхом и желанием. Она не хотела, чтобы этот момент когда-либо закончился, но не была готова непосредственно к логичному продолжению. Ей нравились ласки, но шаг вперёд вводил в панику.
— Прости меня, - наконец-то смогла выдавить она жалостным голосом, одновременно чуть отодвигая его от себя ладонью.
— Кэрри… - сдавленно простонал солдат притягивая её ближе, не смотря на протест. Он едва ощутимо, ровно как и прошлой ночью, толкался бёдрами вверх.
— Я не могу. Я не готова, Джеймс. Прости, что дала тебе надежду. Мне понравилось абсолютно всё, что только что произошло, но заходить дальше я пока не хочу, - Брукс говорила с паузами, шумно втягивая воздух и всхлипывая, потому что его горячие губы и язык терзали тонкую чувствительную кожу шеи и ключиц.
— Я никогда не сделаю тебе больно, - горячий шёпот обжигал ушную раковину. Кэр чувствовала насколько влажно стало между ног, такое с ней было лишь однажды, но об этом позже. Она затолкала это воспоминание максимально далеко. Низ живота откликался лёгким спазмом на каждый толчок.
— Останови меня, если хочешь. Я смогу.
Но Кэролайн не хотела. Она выпала из реальности, как только первый раз двинула бёдрами навстречу толчкам, которые становились всё настойчивее и сильнее. Каждый раз он упирался в правильное место, с нужной частотой и давлением. Она дрожала, хватаясь руками за его спину, словно боялась упасть. Солдат помнил, что нужно избавиться от одежды, чтобы прочувствовать всё, чтобы войти в её тугое горячее лоно, но не делал этого. Мысли о её комфорте были на первом месте. «Заходить дальше я пока не хочу». Тем более, что её движения навстречу тоже приносили немалое удовольствие.
Она казалась такой беззащитной и доверчивой в его руках. Прикусывала подпухшие губы, изгибала брови, держала глаза закрытыми, чтобы острее чувствовать. Её личико стало совсем алым и влажным, когда обе его руки опустились на ягодицы и задали новый ритм. Колени задрожали, сжимая его бока. Напряжённое выражение лица смягчилось, разгладилось, Кэр хватала воздух, двигая губами как рыбка, а солдат пытался поймать их своими.
— Баки… - теперь это была не жалобная просьба, а скорее благодарность и удовольствие. Она хотела бы замедлиться, но сильные руки не позволяли. Барнс выглядел не лучше, чем она сама ещё несколько мгновений назад. Красное лицо и истерзанные губы, челюсти плотно сомкнуты, на шее и лбу показались синие венки. Кэролайн мягко целовала губы, обхватив лицо ладонями, смотрела в глаза.
— Кэрри…
— Баки…
— Кэрри…
— Баки…
Они повторяли имена друг друга лишь ускоряясь. Движения тазом не остановились, когда его руки перебрались на талию, погладили ребра и остановились на пышной груди. Кэролайн перестала отдавать отчёт своим действиям. Она соскочила с его колен и отползла к краю кровати. Не трудно догадаться, что солдату это не понравилось. Тем более, что в её глазах был не страх, а лёгкая хитрость и возбуждение.
— Что ты делаешь? - он рычал, надвигаясь, словно дикий зверь. Пижамные штаны так натянулись в районе паха, что её совсем не удивило бы, если бы они разошлись по швам.
— Тебе не хватает давления и упругости, чтобы кончить. Я хочу помочь.
Брукс повернулась спиной, стала в коленно-локтевую позу и прогнулась, не снимая одежду. Такие условия её устраивали. Солдат задохнулся от того, что видел. Шёлк так сильно обтянул ягодицы, будто слился с кожей. Она казалась покорной, но на деле сама управляла процессом. Кэр могла остановить всё это безумие, если бы только хотела.
Солдат не знал оставаться ему в штанах или лучше от них избавиться. Секунд 10 и он выбрал второй вариант. Кэролайн не видела этого, но почувствовала. Он скользнул так быстро, без препятствий. А всё потому, что штаны насквозь были пропитаны её соками. Стоны вырвались у обоих.
— Сделай это. Не останавливайся, - прошептала она, сжимая бедра плотнее. Кэр не чувствовала стыда или страха. Тем более, что солдат не требовал больше, чем она готова была предложить в тот момент. Девушка не чувствовала себя в его власти, не чувствовала себя жертвой. Ничего не происходило без её согласия или желания. Он бился бёдрами о её ягодицы, сжимал талию обеими руками, по спине стекали капельки пота. Стоны переплетались в незамысловатую симфонию, в сочетании со шлепками. Это было хорошо. Слишком хорошо. Вскоре появилась ощутимая пульсация, толчки стали более интенсивными. Солдат кончил с её именем на губах и упёрся лбом меж лопаток.