— Спасибо, Кэролайн. Я хотел попросить тебя побыть с ним сегодня, рядом с тобой ему спокойнее, но…
— Я побуду. Ты провел с ним всю неделю, думаю, что теперь пора отдохнуть.
— Ты уверена? - в один голос спросили и Нат и Стив.
— Да. Мне не сложно, правда. Он и мой друг тоже.
— Спасибо, Кэрри, - Джеймс так хотел бы коснуться сейчас её руки, но нельзя.
— Это не нарушение правил, если мы переночуем у меня? Хочу спать в своей постели. Плюс, у меня есть раскладное кресло, где, я надеюсь, он поместится.
— Конечно, если тебе так удобно, - Роджерс мягко улыбнулся. Он правда испытывал такое количество благодарности, что не замечал взаимного притяжения этих двоих.
— Ты не против, Джеймс?
— Нет, не против. Мне без разницы где спать. Ох! - он вздрогнул и залпом осушил бокал вина, хоть и понимал, что это не поможет снять напряжение в паху.
— И всё-таки, ты странный сегодня. Страннее, чем обычно, - Нат дёрнула плечами и изогнула губы в обратную улыбку, а потом снова переключила всё внимание на капитана.
После ужина, они провели пару часов на свежем воздухе, уже без Роджерса и Романофф. Там она, конечно же, выслушала много чего из-за своих игр под столом, но чего скрывать, ему мазохистически нравилось всё, что он чувствует рядом с ней. В минуты молчания, он думал о том, что вспомнил и о том, что она рассказала. Насколько сильной нужно быть, чтобы решиться на близость, тем более, именно с тем, кто издевался в прошлом? Как сильно нужно полюбить, чтобы простить? А что если события прошлого действительно нанесли её неокрепшей психике непоправимую травму? Что если это последствия, а вовсе не любовь? Он мрачнел, но все мысли развеивались от её улыбки или мимолетного касания, словно пепел на ветру. Джеймс задавал вопросы о её детстве или жизни в Красной комнате, а она отвечала, хоть уже говорила об этом раньше. Просто никто из них не знал, вспомнит ли он всё до конца и как скоро это произойдёт.
Когда окончательно стемнело, они направились в её апартаменты, по пути зайдя в его, чтобы забрать коробку. Кэр смешила эта ситуация. Уже вполне привычно носить с собой коробку с самыми нужными вещами туда сюда.
— А я думал, куда пропала коллекция мотоциклов с полок моей спальни, - первое, что он сказал, быстро осмотревшись у неё.
— Когда мне позволили забрать тебя из бункера, твоя комната показалась пустой. Поэтому я перенесла некоторые вещи.
— Как в тебе умещается столько всего?
— В каком смысле?
— Платья, косметика, миллион подушек, фотографии на стенах, говорят о ранимой романтической натуре, но тут же я вижу мотоциклы, кожу, книги по криминалистике, психологии и детективы, вижу твою храбрость, настойчивость, упертость. Оружие ты держишь в другом месте? Я хотел бы посмотреть.
— Пришлось перенести его к Наташе из-за тебя. Обычно я держала его здесь, - она отодвинула одежду на плечиках в сторону и поддела потайную дверцу. Там сразу же загорелся свет, но абсолютно все ниши были пусты.
— Впечатляет. Ты самая необычная девушка, которую я встречал.
— Думаю, что могу сказать тебе тоже самое, Баки, - она вернула всё на свои места и закрыла шкаф.
Часом позже она уже укладывалась среди мягких подушек, пока он ещё принимал душ. Да, ей тоже было о чем подумать. И сомнений у неё было не меньше, чем у Барнса, на самом деле. Утренний секс и откровения после, натолкнули обоих на схожие размышления. Что если эти чувства лишь последствия прошлых событий?
— Ты дашь мне постель? - Баки вышел не в белье, как вчера, а в футболке и шортах. Улыбка мгновенно сошла с девичьего личика, потому что он старался смотреть куда угодно, только не на неё.
— Я сказала это для них, чтобы не вызывать подозрений, ты можешь лечь со мной. Если хочешь…
— Мне кажется, что нам есть о чем подумать, Кэрри. Будет лучше, если я лягу в кресле, - ему и самому неприятно было говорить эти слова.
— Конечно. Если есть желание, я могу поговорить со Стивом и он побудет с тобой, вместо меня.
— Нет.
— Держи, - она протянула в крепкие руки свежий комплект белья и вернулась в постель, больше не глядя на него. Конечно же Баки заметил её холодность и отстраненность, но предпочёл стоять на своём. Он разложил кресло и постелился. Не дожидаясь разрешения, стащил одну подушку с её постели и умостился. Кресло было маловато для его комплекции, но Джеймс решил потерпеть.
— Спокойной ночи, Кэролайн, - голос тихий, хотя он знал, что она ещё не уснула.
— Спокойной ночи, - она ответила так же тихо и выключила свет. Почему-то в тот момент ей стало так обидно, так захотелось разрыдаться. Кэролайн чувствовала себя глупой девочкой, которая влюбилась в парня старше, а он просто воспользовался этим. Как в дурацком кино для подростков. Теперь она жалела обо всём. О поцелуях, сексе, разговорах по душам, о том, что раскрылась ему больше, чем должна была. Теперь она проклинала вчерашний вечер, из-за того, что позволила ему приблизиться, вскружить себе голову, раскрыть свои чувства. Нужно было держаться подальше, как и планировала. Сердце стучало так громко, но дыхание она старалась контролировать, чтобы он ничего не заметил. Несмотря на жаркую погоду, она чувствовала лёгкий озноб от обиды.
Баки ворочался на своём неудобном узком ложе. Он считал, что поступает правильно, по-взрослому, по-мужски, не задумываясь о ситуации с её стороны. Хотел ли он лежать с ней рядом? Обнимать? Вдыхать запах волос? Чувствовать, хоть и такую хрупкую, слегка подозрительную, любовь? Да. Да. Да. Да. На все вопросы. Но Барнс боялся, что если её чувства окажутся не настоящими, он почувствует боль. Потому что успел влюбиться. Вот так просто.
Ближе к трём, когда две пары глаз устали следить за сменой электронных цифр на часах, Джеймс тяжело вздохнул прежде чем встал и медленно, очень аккуратно, лёг на другую сторону её кровати. Там было удобнее и уютнее, хоть это последнее, о чем он думал. Баки прижался ближе, грудью к спинке, носом зарылся в локоны и обнял.
— Ты успел обо всем подумать? - такой строгий тон он не ожидал услышать, потому что не чувствовал протеста.
— Ты обиделась?
— К какому выводу пришёл? - Кэр пропустила вопрос мимо ушей.
— Что не хочу держаться от тебя подальше. Не хочу и не могу.
— Зачем тебе держаться дальше?
— Чтобы дать тебе время разобраться в себе и своих чувствах. Понять, настоящие они или последствия прошлого, - он шептал слова прямо над ушком, плавно поглаживая руку от плеча до самых пальчиков. Кэролайн зажмурилась и закусила губу. Она чувствовала себя ужасной эгоисткой, ведь о таком не могла даже подумать.
— Мне нравится то, что между нами происходит и я не хочу этого ни с кем другим. Я не смогу верить кому-то другому, как верю тебе. Мне нравятся все твои личности. Если бы это была травма, как мне кажется, я хотела бы только Зимнего солдата с приказами в голове, боли и грубости. А я хочу нежности и спокойствия.
— Что если я снова стану Зимним солдатом? Что если я останусь таким?
— Он умеет быть ласковым, поверь мне. Он умеет заботиться, хоть делает это в своей манере.
— Ты поразительный человек, знаешь? Я совсем не удивлён, что каждая личность любит именно тебя, - он подвинулся ещё ближе, сложил тела в пазлы, как давно хотел. Баки целовал оголенное плечико и чувствовал мурашки на светлой коже.
— Почему ты обиделась?
— Уже не важно. Ты рядом, значит всё в порядке, - она начала зевать и только сейчас поняла насколько вымотала себя мыслями о его предательстве. Глаза слипались.
— Спокойной ночи, Кэрри, - Баки так и не дождался ответа. Она просто уснула в его руках. Собственные веки показались невероятно тяжёлыми, будто из свинца. Но он лежал ещё долго, всё думая о том, как бы скорее вспомнить.
**********
Волосы щекотали нос. Он отчётливо различал запах и знал кому они принадлежат, не открывая глаз. Было жарко, ведь тела всё-ещё тесно прижаты друг ко другу. Утро будто хотело подставить Баки, потому что он чувствовал как туго поместилась утренняя эрекция меж женских бёдер. Первым делом он открыл один глаз и осмотрелся. Комната Кэролайн, она в пижаме, он одет. Разложено кресло и на нем смятая постель. Видимо там должен был спать я. Кэрри не пытается вырваться. Что, черт возьми, происходит? Барнс старался восстановить цепь событий, но последнее, что он помнил, пугало.