— Двое на одного? Нечестно! — голос Бритвы пропитан нескрываемым удовольствием. Ему это нравится и я его прекрасно понимаю.
Кровь стучит в висках, барабанами отбивая военный марш. Лезвие пролетает в опасной близости от моего лица, оставляя кровавый след на подбородке.
Я даже не видел, как Бритва взорвался в мою сторону серией ударов и едва успел увернуться. Мышечные волокна рвутся от напряжения, а позвоночник неприятно хрустит.
Мы были похожи на трёх старых блохастых псов, что огрызаются друг на друга в попытке решить, чья это помойка.
Благо Андрей Павлович перестал взывать к моему разуму и сосредоточился на Бритве. Это очень отвлекало, если честно. Я всё время опасался, что старик в очередной раз отвлечётся на разговоры и пропустит удар.
Бритва подхватывает с земли мелкие камни с песком и кидает в глаза старику, тот не успевает закрыться и теперь отчаянно пытается проморгаться.
Ногой пробиваю Бритве в поясницу и оттягиваю его внимание на себя, и тут же в наш дружный междусобойчик врывается уже позабытый осквернённый.
Не сговариваясь, заключаем временное и молчаливое перемирие и плечом к плечу встаём против твари.
Количество событий, происходящих одновременно, зашкаливает, поэтому рассеиваю взгляд и полагаюсь исключительно на слух, интуицию и удачу.
Тварь выжидательно смотрит и утробно рычит, затем бросается в атаку. Уворачиваюсь, пропуская её вперёд, и захожу сзади. Действую уже по проверенной схеме — пинок под колено, чтобы сбить её с ног. Ещё немного и этот удар станет моим коронным.
Бритва рисуется и подкидывает кинжал вверх. Кретина кусок. Но мои губы непроизвольно тянутся в ухмылке.
Точный удар лезвия в висок и эволюция твари обрывается едва начавшись, а клинок уже летит в мою сторону.
Всё, перемирие окончено.
Кажется, пора прекращать осторожничать, это и так уже затянулось, а состояние моей дыхалки оставляет желать лучшего. Резко иду на сближение и костяшками пальцев пробиваю в гортань.
— Кха! — глаза Бритвы полыхают жгучей ненавистью. И ему уже не так весело.
Кинжал летит снизу вверх куда-то под рёбра. Успеваю перехватить, но это лишь замедлило руку бритвы, а не остановило. Он всё ещё сильнее, так что пятнадцать сантиметров стали продолжает двигаться к цели. Медленно, миллиметр за миллиметром, но движется.
Андрей Павлович, наконец, проморгался и кинулся на помощь. Он прыгает на Бритву сзади и обхватывает локтевым сгибом руки шею под подбородком, а вторую использует как рычаг, пытаясь его придушить.
Бритва ослабляет свой напор и мне удаётся выбить кинжал. Это было близко. Неглубокий порез на коже говорит о том, что я легко отделался.
Чувствую резкий рывок и Бритва падает на спину, утягивая меня за собой. Старик подозрительно затихает, видимо, сильно приложился головой при падении. И неудивительно, своим весом мы буквально впечатали его в землю.
Боремся уже на земле, молча и яростно. Я смертельно устал, мышцы забились и приходится прикладывать усилие, чтобы продолжать шевелиться. Да и Бритва больше не выглядит довольным. За последние несколько минут я не услышал от него ни одного саркастичного комментария.
Очередной перекат и меня внезапно накрывает чувством свободного падения.
Ну твою мать!
Не так я планировал начать свой побег.
Глава 4
Ничто так не бодрит, как хруст ребра и удар ветки по морде. Меня подкидывает вверх и я лечу дальше. Надо бы вспомнить — упоминали жрецы о том, что меня ждёт дальше, когда я ещё раз умру или нет. Не, ну вдруг обмолвились между делом.
— Мы летим! Летим, пацан! — восторженно орёт Бритва, — гляди как могу! — он раскидывает руки в стороны и разворачивается в воздухе спиной ко мне.
Надеюсь его размажет быстрее, чем меня.
Кажется, это падение никогда не закончится. Я буду бесконечно лететь в пропасть, которой нет конца. По пути собирая своим телом небольшие выступы, стволы и ветки деревьев, что умудрились прорасти в каменной толще, и металлические трубы канализации.
Внезапно, конец верёвки, намотанной на руку, за что-то цепляется и плечо с неприятным звуком вылетает из сустава. Болезненный вой отскакивает от стен и эхом разносится в пространстве. Верёвка быстро ускользает из ослабевшей конечности, но я успеваю перехватить её другой рукой. Перед глазами мелькают тёмные мушки, но я хотя бы больше никуда не падаю.
— Так и будешь висеть, как кишка в колготках, или наконец начнёшь шевелить своей задницей? Ты, так-то, совсем нелёгкий.
Вены на руках Бритвы вздулись от напряжения, а сосредоточенный взгляд говорит, что я действительно не лёгкий. Поэтому приходится подтягивать себя вверх, хотя организм отчаянно требует отдыха. Но кто знает, когда у Бритвы закончится его внезапный приступ альтруизма и он отпустит верёвку.