Уступ, на котором мы оказались, был узкий, маленький и неудобный. Приходилось сидеть тесно прижавшись друг к другу. Плечо мне Бритва любезно вправил, как только я поднялся. С налётом лёгкого садизма на лице и довольной улыбкой от звука хруста кости, встающей на место.
— Предлагаю спать по очереди, чур ты первый, — безапелляционно заявил Бритва, — можешь даже на коленки ко мне прилечь, я посторожу, а если хорошо попросишь, то и колыбельную могу спеть.
Идея того, что нужно отдохнуть уже давно витала в воздухе. Измученный организм требовал подзарядки и отказывался функционировать дальше. Вот только мысль о том, что я буду спать, пока не спит Бритва, мне решительно не нравилась. Хотя он, казалось, уже и забыл о нашей потасовке наверху и теперь, широко раздувая ноздри, жадно втягивал в себя воздух.
— Чувствуешь этот запах, а пацан?
— Дерьма?
— Не, пацан, дерьмом от тебя несёт, а это запах свободы.
Вот же мудила грешный.
В конце концов, меня просто выключило, организм плевать хотел на все мои опасения и ушел в спящий режим.
Верный работал без устали, перерезая глотки, вспарывая брюхо, протыкая внутренние органы.
Клинки пели свою кровавую песнь и она резонировала в моей душе. Лица врагов уже давно смазались в единое пятно — они просто помеха на пути. Очередная ступень к моему предназначению.
— Фара дум! — выругался ловчий снов. Вокруг него вились вывернутые наизнанку гончии, призванные из чьих-то кошмаров. — Они выпустили големов! Я тут бессилен. Какие, тха ма, кошмары у големов⁈
Он раздражённо сплюнул на землю и мерцающей дымкой растворился в воздухе.
Ничего. Скоро всё закончится, я уже чувствую, как духи взывают ко мне. Но до этого момента я заберу с собой как можно больше противников. Я хищно оскалился и снова ринулся в бой…
Меня разбудил громкий гул и сильная вибрация и я спросонья чуть было не улетел с уступа, благо Бритва успел придержать меня за плечо.
— Ты слюни во сне пускал, — он так и лучился участливым дружелюбием.
— Пошёл ты, — огрызнулся я, вытираясь тыльной стороной ладони.
— И пойду, — согласился психованный, — спать пойду, моя очередь. Сторожи, пацан.
Подавив в себе жгучее желание скинуть его нахрен, ну или хотя бы придушить во сне, я откинулся на скалистую стену. Камень приятно холодил, остужая разгорячённую сном голову.
Мне не снились сны с того момента, как я попал сюда. Словно кто-то выключал моё подсознание, как только я закрывал глаза и включал обратно, когда я просыпался.
Этот же сон был настолько реален, что я до сих пор ощущал тяжесть Верного в своей руке. Я вздохнул и потер заломившие виски. Неважно, пока мы отсюда не выберемся, мне не стоит думать о чём-либо ещё. Тем более о прошлом, куда дороги уже нет.
Пока Бритва спал, я успел бегло осмотреться и понять, что спуск будет долгим и крайне опасным. Отвесная скала с редким вкраплением узких уступов и тонких деревьев не внушала доверия. Нам очень повезёт, если мы не сорвёмся в первые же пять минут нашего самоубийственного спуска.
— Жрать хочу, — проснувшийся Бритва изучал меня задумчивым и голодным взглядом.
— И не думай даже.
— Чё те жалко что ли? У тебя вон две руки, две ноги, зачем вообще столько? Ну поделись кусочком, ну будь ты человеком.
— У тебя тоже, хочешь жрать — жри себя.
— Я не могу себя, я пробовал. Я жёсткий и невкусный. Возможно ядовитый, но это не точно.
Мой мрачный взгляд стал ему ответом.
— Ты очень жадный и невоспитанный молодой человек, тебе об этом уже говорили? Нет? Ну, значит, буду первым, — Бритва вздохнул и шумно сглотнул голодную слюну, но на мои части тела больше не покушался.
Решение спускаться в связке, используя верёвку, не понравилось ни мне, ни Бритве. Всё-таки мы друг другу не доверяли. Но это увеличит наши шансы на выживание. Если один из нас сорвётся, то второй при должном везении сможет его удержать. Что будет в случае невезения я думать не хотел. Бритва и без этого навевал на меня мрачные мысли одним только видом.
Он менял свои ипостаси с такой скоростью, что я за ним не поспевал. То он был похож на доброго дядюшку, что приехал проведать любимого племянника; то на взрослого, который смотрит на этот мир глазами ребёнка; то просто на давно и бесповоротно поехавшего психа. Но я всё ещё помнил его умный и расчётливый взгляд при нашем первом знакомстве и не спешил делать выводы.