Как я и предполагал, спуск давался нам очень тяжело. Ненадёжные зацепы так и норовили выскочить из уже скользких от крови пальцев. Выбитое ранее плечо противно ныло, но даже это меркло на фоне моральной усталости от бесконечного спуска. Даже Бритва последние несколько дней был на удивление молчалив и задумчив, а я полагал, что заткнуть его может только смерть, да и то не факт.
— Мне нужно мясо, надоело жрать эту дрянь, — Бритва с отвращением отбросил от себя молодые побеги толстого дерева, на котором мы расположились для отдыха.
Если бы не моё истощение, то я даже бы удивился такому стремлению к жизни — это было первое настолько разросшееся дерево, которое встретилось нам на пути. До этого я видел только мох и мелкую поросль, что робко пробивалась сквозь скалистую стену. Часто эта поросль уже постепенно умирала из-за недостатка света и питательных веществ. Можно было сказать, что это дерево настоящее чудо, но сейчас мне было просто наплевать. Я устал и не хотел слушать очередное нытьё Бритвы на тему голода.
— Я не хочу становиться травоядным, меня мать не для этого рожала, — продолжал он ворчать тем временем.
— У нас есть немного улиток, ешь их, — устало ответил я, прикрывая глаза.
— Они беспозвоночные, а беспозвоночные всё равно что трава.
С таким аргументом и правда было сложно спорить, поэтому я предпочёл промолчать. Перебеситься и съест, никуда не денется. Он уже не первый раз заводит подобную шарманку.
— Да ты вообще знаешь, кем я был⁈
Я вздрогнул и вынырнул из лёгкой дрёмы, в которую успел погрузиться. Видимо, какое-то время Бритва продолжал ещё что-то говорить, пока не заметил, что я его не слушаю.
— Да мне насрать, если честно, — надо же, даже не пришлось имитировать безразличие в голосе.
Удивительно, но Бритва громко расхохотался. Словно я рассказал ему какую-то очень смешную шутку.
— Это правильно, неважно кем мы были до того, как попали в Клоаку. Ты ведь слышал, как старик меня назвал?
— Василий?
— Ага, вот только Василий умер десять лет назад.
Я машинально отметил, что Бритва оказался в Клоаке тогда же, когда и Андрей Павлович. Не знаю почему, но мне показалось это важным. Хотя, возможно я просто себя накручиваю. Если я правильно помню, примерно тогда же и пришли к власти Соболевы, а значит в тот период многие из противоборствующих кланов могли здесь оказаться. А Бритва тем временем продолжал:
— Так же как и Макар умер, когда ты оказался в Клоаке.
Я вздрогнул. Да нет, не может быть, чтобы Бритва знал или даже подозревал о том, что я не тот за кого себя выдаю.
— Это ты сейчас к чему?
— К тому, что чем раньше ты поймёшь, что той личности больше не существует, тем будет лучше для тебя.
— А с чего ты вообще решил, что я этого не понимаю?
— Да с того, что не понимаешь. Ты думаешь, что это тебя изменило, но это не так. Клоака не меняет, она убивает. Выжигает всё, что оставалось от тебя прежнего. И неважно, провёл ты в ней десять лет, месяц или всего несколько дней.
Отлично, его пробило на философию. Пожалуй, когда он ныл и отпускал идиотские шутки, то нравился мне больше.
— Я вижу в тебе этот налёт былого благородства, которое в тебе взрастили или же ты сам в себе его выпестовал, — Бритва скривился так, словно проглотил что-то мерзкое. — Оно пульсирует в тебе, как гнойный нарыв, который всё никак не может прорваться.
— Так, и что плохого в благородстве? Не всем же быть такими ублюдками, как ты.
— Да то, что если мы выберемся прежде, чем ты поймёшь, что в нашем мире твои моральные устои нахрен никому не нужны и тебе они не нужны в первую очередь, то сдохнешь.
— Беспокоишься обо мне, так мило, — я отвечал скупо и сухо. Царь-Бог должен быть благородным, должен заботиться о своих подданных и должен быть тем, на кого стоит равняться. Кем будут твои люди, когда ты сам бьёшь исподтишка и ведёшь себя как Бритва?
— Беспокоюсь, да. Но только потому, что хочу, чтобы ты уничтожил Соболевых, а если ты не поймёшь то, что я пытаюсь до тебя донести, то тебя уничтожат до того, как ты сможешь до них добраться.
А вот тут я искренне удивился.
— Да с чего бы мне вообще уничтожать Соболевых? Я планирую воспользоваться своей законной свободой, как умный человек, а не ввязываться в войну с правящим кланом. А даже если меня и перемкнёт и я всё-таки этого захочу, то тебе то что с того?
— О, ты захочешь, поверь, — голос Бритвы стал мрачным, — а Соболевых я ненавижу больше, чем тебя. Так что, чем быстрее ты поймёшь, что ты больше не Макар и оставишь его там, в Клоаке, тем проще будет твоя дальнейшая жизнь. Ты аморал. Бери пример с меня и носи это звание гордо.