Хитин гладкий и скользкий, но мне всё же удаётся задержаться на спине у взбешённой твари. Обломанный конец кости проходит в щель между пластинами и вгрызается в мякоть. Наваливаюсь всем весом и использую кость как рычаг, дабы увеличить зазор. Мои удары для неё словно укусы комара — серьёзного урона не наносят, но раздражают ужасно.
Сколопендра сокращается и меня подбрасывает вверх.
Хитинистый экзоскелет в этот раз встречает меня уже не так ласково. Из разбитого носа вновь течёт только-только затихшая кровь.
Вслепую наношу череду резких ударов, кость опасно трещит при попадании в хитин. Несмотря на то, что я напитал её магией, она всё ещё не настолько прочная, чтобы безболезненно пережить столкновение с твёрдой поверхностью.
Последним ударом получается загнать кость под повреждённую пластину и моё нехитрое оружие окончательно ломается, а осколки уходят глубже в незащищённую плоть.
А вот это уже, походу, было больно. Сколопендра взбешённо мечется, и я опять улетаю, но на этот раз в стену. Удар такой силы, что по стене идут трещины, а из лёгких выбивает весь воздух. Короткая вспышка боли в затылке и я проваливаюсь в темноту.
Воздух вокруг пропитан удушливым запахом гари. Каждый вдох обжигает лёгкие. Каждый шаг через силу. Фара дум… Как долго я уже иду?
Меня окружают трупы. Свои, чужие — неважно.
От оглушающей тишины закладывает уши.
Солнце нещадно палит в спину, хотя по моим подсчётам сейчас должна идти ночь.
Под ногой хрустит амулет ловца снов.
Он не должен был погибнуть.
Жрецы предсказали мою смерть, но не смерть моего ближайшего окружения.
Или нет? Если подумать, то эти древние хмыри никогда ничего не говорили прямо.
Затылок влажный от крови и болезненно пульсирует при малейшем движении.
Кто-то ухватил меня за ногу и куда-то бесцеремонно тащит, сдирая кожу со спины об острые камни. Всё вокруг опасно трещит, части потолка откалываются и падают вниз. Кажется, пещера не выдержала и теперь разваливалась на куски.
Мимо проплывает наполовину раздавленное огромным валуном тело сколопендры. Она ещё живая и подрагивает, но импульс её сознания постепенно угасает.
Затылок опять взрывается болью и я опять отключаюсь, но на этот раз без видений из прошлого.
Прихожу в себя от болезненного тычка в бок.
— Слышь, пацан, мне надоело тебя тащить.
— А я надеялся, что ты сдох.
— А я надеялся, что твоё остроумие будет куда изящнее, но ой. Кажется, нас обоих ждёт разочарование.
— Эй! Я головой вообще-то нехило так приложился, сделай скидку.
— В детстве? Теперь многое встало на свои места, — Бритва довольно скалится.
Отлично, раз аморал вновь стал саркастичным и язвительным, значит опасность миновала. Адреналин закончил разгонять кровь по венам и мышцы налились усталостью. Когда-нибудь я, наконец, смогу выспаться и отдохнуть, но точно не сегодня. Поднялся со стоном, стараясь особо не тревожить голову.
— Надо идти.
Бритва кивнул, никому из нас не хотелось задерживаться в этом проклятом месте. Неизвестно сколько ещё подобных тварей бродит по канализации, а ещё один такой бой скорее всего закончится нашей смертью.
Мы медленно побрели по течению реки, договорившись не сворачивать больше ни в какие подозрительные пещеры. Да и не подозрительные тоже. У меня в принципе после сегодняшнего дня на пещеры выработалась стойкая аллергия.
Долгое время ничего не происходило, мы просто шли. Молча и упорно. Сил на разговоры не осталось, поначалу ещё пытались вяло переругиваться, но очень быстро наш запал сошёл на нет. Оказалось, для разговора тоже требовались силы, которых уже не было.
Просто идти вперёд, шаг за шагом переставлять ноги и не думать о том, как же сильно ты сейчас хочешь сдохнуть. Короткие привалы по пять минут, не дольше, и снова идти.
Глаза уже давно привыкли к царившему здесь полумраку и однообразному окружению, поэтому, когда в глаза ударил пробивающийся вдалеке свет, я сперва не поверил. Голодные галлюцинации ещё никто не отменял, да и как минимум сотрясение я себе сегодня заработал.
— Дошли, — голос после долгого молчания звучал хрипло, а по пересохшей глотке словно наждачкой прошлись.
— Слышишь, Бритва, мы выбрались! — повторил я громче аморалу, который плёлся за моей спиной и ускорил шаг.
— Стой, — голос Бритвы звучал странно. И дело даже не в том, что я отвык от его раздражающего бухтения, а в интонации. Такой я ещё ни разу за время нашего знакомства не слышал.