Поднимаю обломок кости и медленно иду к Бритве, он бледно улыбается.
Одной рукой держу его за основание черепа. Занятно, раньше он казался мне выше, а сейчас оказывается, что мы одного роста. Бритва смотрит на меня прямо и спокойно. В его глазах больше нет той искры безумия, жестокости и голода. Сейчас это взгляд человека, который смертельно устал и хочет уйти на заслуженный отдых.
— Ну вот, теперь ты настоящий аморал. Ты всё правильно делаешь, парень, не сомневайся.
Короткий удар и обломок кости входит под челюсть, он перехватывает моё запястье шершавой ладонью и крепко сжимает. Кровь заливает мою руку, но я продолжаю держать Бритву до тех пор, пока его сознание окончательно не угасает, а затем медленно опускаю его на землю.
— Спи спокойно, мудила грешный. Ты даже почти начал мне нравиться.
Иду на свет и не оборачиваюсь. Я многих похоронил в прошлой жизни. И, видимо, многих похороню в этой. Если верить словам Бритвы, то всё самое весёлое ждёт меня за пределами Клоаки.
— Да задолбался я на этой жаре стоять! Нахер надо. Из этой дыры ещё никто и никогда не вылезал!
Раздражённый молодой голос доносился недалеко от выхода из канализации.
— Будет тебе, Саня, — ему миролюбиво отвечает голос постарше, — работа не пыльная, тихая. Всё лучше, чем во внутренности Клоаки лезть. Слышал, что с Пашкой случилось? Вот, то-то же.
— Ну, надоело, Михалыч. Вообще ничего не происходит. Скука смертная. Сейчас бы бабу жопастую, пивка, да в баньку, — раздражённые интонации сменились на мечтательные.
— Так какие проблемы? После смены можно устроить, знаю я одно заведение…
— Здорово, бойцы! — я вышел на свет, радостно скалясь во все тридцать два зуба, — мне бы пожрать и помыться где, а то вспотел, пока до вас добирался, — немного подумал и добавил, — впрочем, от бабы я тоже не откажусь.
Глава 6
Обеденный зал был роскошным. Здесь всё кричало о благосостоянии его владельцев. Длинный овальный стол из мрамора и дуба, высокие мягкие стулья из такого же материала и огромная дорогая люстра, нависающая над всем этим великолепием.
Панорамные окна, стилизованные под старину, открывали красивый вид на город, но это единственное, что порадовало глаз. От нагромождения статуй, расшитых золотом гобеленов и прочих атрибутов сытой жизни рябило в глазах.
Не то чтобы я вёл аскетичный образ жизни, но нищее детство наложило на мои привычки свой отпечаток. Предпочитал, чтобы меня окружали только минимум необходимых в быту вещей.
В обеденном зале, помимо меня, находилось четыре человека. И троих я знал по именам. Благо у старика был талант к описанию внешности. Он тогда очень удивился, когда я спросил, как выглядят Соболевы, но тем не менее рассказал, что помнил.
Владислав Леонидович был главой клана и сидел сейчас по центру стола. Скуластое лицо с налётом аристократичности обрамляла аккуратная ухоженная бородка. Светлые волосы были старательно зализаны назад и ни один волосок не выбивался из общей картины. В целом, весь его образ был каким-то излишне холёным. Он источал надменность и презрение. Было ощущение, что Владислав Леонидович смотрит сквозь меня, словно меня не существует. Я просто пыль. Мелкий и досадный раздражитель, не более.
По правую руку от него сидел Роман Андреевич, двоюродный брат и по совместительству глава службы безопасности. Чертами лица он был похож на главу клана, но на этом всё сходство заканчивалось. Глава службы безопасности был шире в плечах и более коренастый. Волосы коротко острижены и гладко выбритое лицо. В пристальном взгляде сверкают весёлые искорки, кажется, его ситуация забавляла. Но тем не менее именно от него я ощущал наибольшую силу и опасность. Теперь понятно, почему охранников, которые меня привели, выставили за дверь, да и своих сюда не пустили. Почему-то я был уверен, что Роман Андреевич при желании сломает меня пополам и даже не вспотеет.
По левую руку Владислава Леонидовича сидел его сын — Егор, прямой наследник и продолжатель рода. Плюс-минус мой ровесник. На его молодом лице уже проступает порода, правда презрение на его лице слишком неприкрытое и показное. До уровня отца ему ещё расти и расти.
А вот его сестру-близняшку я за столом не наблюдаю. Вместо неё рядом с Егором сидит незнакомая мне девушка.
Наверное, её можно было бы назвать красивой. Тонкие изящные черты лица и стройная фигура, хотя, если честно, в моём вкусе были дамы более фигуристые, с пышными формами. Огненно-рыжие волосы уложены в сложную причёску, наверное, на неё потратили немало времени и огромные василькового цвета глаза. Картину портило только выражение отвращения на лице. Она кривила пухлые губы и прикрывала нос кружевным платком, пытаясь перебить запах.