— Ага, спасибо. Если это всё, то ты свободен, — нагло бросаю я. По лицу Юрия пробегает судорога, но он разворачивается и молча уходит.
Кошка зевает и потягивается, рыхля лапами землю и оставляя в ней половину своих когтей.
— Ладно, пошли, животное. Теперь нам никто не помешает.
Чем ближе я подхожу к скверне, тем сильнее возбуждение, которое меня охватывает. Я как-будто падаю с высокой горы и замираю в самый последний момент в нескольких сантиметрах от земли. Адреналин в крови зашкаливает, а берцовая кость в руке раскаляется всё больше и больше.
Я стою на проклятой земле и вокруг меня струится скверна. Кошка замерла где-то позади, не рискуя пересекать границу. Чувствую, как волнуется скверна, пытаясь понять мои мысли. Она не знает, кто я и зачем пришёл, и ей это не нравится, но остановить меня она не может.
Где-то на уровне подсознания я слышу, как скверна зовёт своих детей. Уродливые порождения тьмы, которые будут её защищать. И осквернённые откликаются на зов своей матери. Времени у меня остаётся немного, поэтому я вновь закрываю глаза и сосредотачиваюсь.
Теперь магическая энергия буквально бурлит у меня в крови, перемешиваясь с адреналином. Её так много, что она бьётся внутри меня в поисках выхода. И я даю этот выход, перекачивая её в берцовую кость.
Кость удлиняется и деформируется, копируя образ из моей памяти. Надкостница и кортикальная пластина укрепляются, становясь подобием прочной стали. А я продолжаю черпать энергию из скверны. Её так много, что я практически захлёбываюсь в ней. Чистая и ничем неприкрытая энергия смерти.
Головокружительные ощущения, если честно. Но при этом я понимал, что после такого откат, который меня ждёт, будет жёстким. Нельзя брать столько силы взаймы, я ещё слишком слаб и неопытен для этого. Внутренние потоки, по которым течёт эта энергия, буквально трещат от натуги. Но откат будет потом, а сейчас я просто наслаждался этой силой. Я — Бог. Царь-Бог.
Берцовая кость, наконец, завершила свою трансформацию, и я нежно сжимал в руках рукоять парного клинка.
— Верный, — шепчу я и тут же мысленно себя отдёргиваю. — Нет, ты не Верный. Ты ещё должен заслужить своё имя.
Прежде, чем дать оружию имя, я должен понять его характер. Напоить клинки кровью, и я уже чувствую, как рукоять дрожит в моей руке от нетерпения. Вдыхаю пыльный сухой воздух полной грудью — я снова могу чувствовать парный клинок и это прекрасно. В висках гулко стучит кровь.
Хищно ухмыляюсь и раскручиваю клинок в воздухе, пора идти на охоту.
Клинок радостно вибрирует, отзываясь на мои мысли. Он ждал этого так же, как и я.
На горизонте показался первый осквернённый, но я стою на месте. Ещё слишком рано. Что такое один осквернённый для Царь-Бога? Это оскорбление и плевок в душу.
Парный клинок отдаётся пульсацией в руку и рвётся в бой, но я продолжаю ждать.
— Рано, — шепчу я своему старому другу, — потерпи, ещё слишком рано.
Кошка за спиной тревожно мяукает, она тоже чувствует наши эмоции.
Вот подтянулся ещё один осквернённый, а за ним и ещё один. Через несколько минут я сбиваюсь со счёта. Скверна раздражена и я это чувствую. Уже давно её никто так нагло не пил. И она хочет наказать меня за это. Никто не имеет право брать силой то, что она даёт только по своему желанию.
— Вот теперь пора! — растягиваю губы в жуткой ухмылке и срываюсь в бой.
Глава 10
Меня переполняет азарт от предвкушения славной битвы. На стороне противника значительное превосходство по численности, а на моей — парный клинок и ощущение безграничной силы. Она пьянит и заставляет чувствовать себя неуязвимым.
Кажется, что для меня сейчас нет ничего невозможного и я способен убить любого, кто встанет на моём пути.
Без раздумий влетаю в ближайшую толпу осквернённых. Я не могу взять их под контроль, скверна перебивает мой призыв, но мне и не нужно. Они пытаются меня задержать, но я быстрее, чем любой из них. Моё оружие — это продолжение меня. Мы слились воедино и стали одним целым. Мне даже не нужно направлять клинок, стоит только подумать и он уже рассекает воздух вместе с чужими конечностями.
Сегодня осквернённым не повезло — после такой мясорубки никто не выживает. Проходит несколько секунд, и для них всё уже кончено, а я даже не вспотел. Переступаю через отрубленные части тела и иду дальше. Даже не останавливаюсь, чтобы добить редких выживших. Они всё равно уже ничего не смогут сделать.
Сухой воздух наполнился запахом свежей крови, но я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Слишком долго я чувствовал себя слабым и беспомощным в этом мире. Сначала в Клоаке, а затем среди Соболевых.