Пару секунд раздумываю — вдруг это какая-то уловка, чтобы сломить мою волю. Скажу ей своё имя и опомниться не успею, как у меня уже два новых долга и договор о передаче моего трупа в какой-нибудь анатомический музей.
Так, ладно, это уже нездоровой паранойей попахивает.
— Воронов Макар, — сдаюсь первым, ибо пауза уже затягивается, а Валерия явно никуда не спешит, в отличие от меня.
Она хмурит свои идеально тонкие брови и впервые на её лице мелькает неуверенность. Но это длится недолго, Валерия тут же берёт себя в руки и вновь лучезарно мне улыбается.
— Как я уже говорила — господин Лисов не может вас принять, но я могу проводить вас к нашему ведущему специалисту. Ростислав Иннокентьевич занимается нашими лучшими клиентами на протяжении многих лет, уверена, что он сможет помочь вам в вашем вопросе. Вас устраивает такое предложение?
Я испытал облегчение. Не совсем то, на что я изначально надеялся конечно, но в данной ситуации это был самый оптимальный вариант.
Сдержанно кивнул, не выдавая своих настоящих эмоций. Валерия улыбается ещё мягче, хотя я и не думал, что такое возможно, и приглашающе ведёт рукой в сторону.
Кабинет Ростислава Иннокентьевича находился на третьем этаже и пока мы поднимались на лифте, Валерия что-то нежно ворковала мне про их специальные предложения для самых любимых клиентов, к коим я конечно же относился.
Я старался не вслушиваться в её слова и отстранённо сверлил взглядом своё отражение в огромном зеркале.
Болезненная худоба ушла и теперь я выглядел как среднестатистический подросток, ведущий активный образ жизни. Мысленно вздохнул с сожалением — в прошлой жизни я был горой мышц и ростом в два метра, а в этой только-только нарастил немного мяса на скелет. Но уже хоть что-то.
— Приехали, — Валерия вышла из остановившегося лифта и прошла к самому дальнему кабинету.
Массивная дверь отличалась от остальных только именной табличкой вместо номера. Валерия легонько постучала и повернулась ко мне:
— Можете заходить, вас уже ожидают. Если после встречи у вас останутся вопросы — обратитесь по этому номеру, — она сунула мне в руки матовую визитку с глянцевыми цифрами. — Это мой рабочий номер, но вы можете звонить в любое время дня и ночи.
Девушка в последний раз ласково улыбнулась и ушла. Мне показалось или она сделала акцент именно на «ночи»?
Открываю дверь и захожу в просторный светлый кабинет. Здесь довольно минималистично, что совершенно не сочетается с пропорциями его владельца.
Ростислав Иннокентьевич оказался тучным мужчиной слегка за сорок. Правда из-за веса в его возрасте я мог и ошибиться. Он был просто огромным и мне сложно было представить, как он вообще помещается за столом, который на его фоне выглядел крохотным.
Мужчина слегка привстал из-за стола и тут же опустился обратно на дорогое, обтянутое чёрной кожей, кресло. Второй и третий подбородок колыхнулись в такт его движениям.
— А-а-а, господин Воронов! Проходите-проходите, меня предупредили, что вы придёте, — высокий и какой-то тонкий голос тоже не вязался с внешностью Ростислава, словно кто-то наступил ему на яйца и так и продолжил на них стоять.
Это что, и правда их лучший специалист? Ну-ну.
Я скрипнул зубами от злости, но всё-таки занял предложенное мне кресло. Оно явно было не таким удобным, как у Ростислава. Спинка слишком жёсткая и выгнутая вперёд — на нём вообще исключалась любая возможность комфорта.
— Дело вот в чём, — наконец, плюнув на попытки устроиться поудобнее, я перешёл сразу к делу, — ваш банк выдал ссуду клану Вороновых под залог нашей собственности. Я понимаю свои обязательства по выплате и не отказываюсь от них, но в связи с обстоятельствами, которые происходили в последние месяцы, я бы хотел попросить о временной отсрочке по выплатам.
Надеюсь, что фразу, которую для меня подготовила баба Маша, я произнёс верно. Времени для того, чтобы вникать во все тонкости у меня не было и я просто попросил её написать текст, который в итоге и заучил. Что будет если разговор пойдёт не по плану? Ну, надеюсь, что мои способности к импровизации и здесь не подведут.
— Клоака, — Ростислав Иннокентьевич понимающе кивнул, отчего подбородки вновь затряслись, — ц-ц-ц, мне искренне жаль, что такое тяжёлое испытание свалилось на ваши юные плечи. И наш банк очень хочет вам помочь! Каждый, кто узнал вашу историю был потрясён до глубины души и выражал своё горячее желание поучаствовать в решение этого вопроса, но…
— Но? — холодно переспросил я. Теперь понятно, почему он был их ведущим специалистом.