Я максимально отстранился от своих первобытных инстинктов и продолжил играть в перетягивание каната с потусторонней тварью. И чем ближе я подтягивал его к себе, тем больше меня накрывало волной бессильной злобы, ненависти и страха.
А затем я просто погрузил свою руку в его грудь — туда, где у обычных людей находится сердце — и сжал её в кулак.
Что-то хлюпнуло, чавкнуло и тварь осыпалась пеплом. Словно невидимый огонь сожрал её изнутри.
Вместе с монстром исчез барьер и хищные сгустки тут же ринулись ко мне.
Я встретил их широко раскинув руки в стороны, даже не пытаясь сопротивляться.
Они врезались в моё тело, а я жадно впитывал их в себя, словно спустя много дней без воды в пустыне, я наконец-то добрался до оазиса.
Сложно сказать скольких я успел поглотить, прежде чем раздался оглушительный хлопок. Ближайшие сгустки разорвало на молекулы, а меня забрызгало чем-то липким и мерзким.
— Ты убил Улиточку, — за спиной раздался тонкий детский голосок, — и устроил охоту в чужих угодьях. Это нехорошо.
— О, прости, не заметил табличку, что здесь занято, — я унял дрожь в руках от количества некротической энергии, что теперь циркулировала по моему организму, и спокойно обернулся.
— Это ирония? Сарказм? — передо мной и правда стоял мальчишка, лет десять от силы. — Я так и не научился их различать.
— Ну всё, нам хана, — жизнеутверждающе буркнул внутренний голос и наконец-то заткнулся.
А у меня зашевелились волосы на затылке от ощущения смертельной опасности. Как будто всё что до этого происходило было всего лишь лёгкой и непринуждённой прогулкой, и именно сейчас она закончилась.
Мальчишка и правда выглядел как обычный ребёнок, если не считать мертвенно-бледного, почти что воскового, лица.
Вот только в том как он говорил, как двигался и как смотрел на меня, не было ничего детского. Напротив меня стоял хищник, по сравнению с которым тот же Роман Соболев был младенцем.
Не дождавшись ответа, мальчишка начал медленно обходить меня по кругу. В какой-то момент, он снова оказался за моей спиной и шумно втянул в себя воздух.
— Так ты уже познакомился с моей сестричкой? — мальчишка вернулся на исходную позицию и посмотрел уже с любопытством. — И даже смог пережил эту встречу. Интересненько.
В чертах его лица действительно было что-то смутно знакомое, но я никак не мог вспомнить, где я мог их видеть.
— Да, мне говорили, что я живучий как таракан, — я вспомнил гигантскую пустынную тварь, с которой меня частенько сравнивали, когда я выживал в трущобах. Сравнение было не из приятных, но очень точно отражало суть.
Наш местный таракан был буквально неубиваем. Многие пробовали, но мало кто смог после этого выжить. Хорошо, что даже зачатками разума он не обладал и не стремился заводить потомство, иначе у людей в моём мире были бы большие проблемы.
— Скверна не любит некромантов, а значит пощадить тебя она не могла, — он задумчиво потер подбородок и снова повторил: — интересненько.
— Да здесь в кого не плюнь не любят некромантов, прям не магический дар, а проклятие какое-то, — проворчал я. Убивать меня пока что не собирались, так почему бы не попробовать вытянуть из него побольше информации.
— Не принимай на свой счёт, — махнул рукой мальчишка, — сестричка не любит всех кого не может контролировать.
— И тебя в том числе?
Он уставился на меня немигающим взглядом и бледно ухмыльнулся, а затем медленно протянул:
— Меня — любит, — он немного замешкался, но затем продолжил, — у неё просто нет выбора.
— Ты что, какой-то особенный? Некромант на максималках или что-то вроде того? — я продолжал сыпать вопросами и параллельно крутил головой в поисках выхода, которого по прежнему не было. Всё такое же пустое и тёмное ничто на многие километры вокруг.
Мальчишка заливисто рассмеялся, а у меня словно внутренности заледенели.
— Я уже давно не некромант, — он резко оборвал свой смех. — Я гораздо хуже.
— Бритва? Прости, не признал, — если уж встал на путь идиотских шуток перед лицом опасности, то иди по нему до конца, я так считаю.
— Ты несёшь какую-то чушь, мне скучно! — мальчишка капризно скривился и от этого стал ещё больше похож на ребёнка.
— Никогда не умел развлекать детей, — я развёл руками и вздохнул. Ситуация, мягко говоря, была странная. — И что теперь? Убьёшь меня? Ты говорил, что это твои охотничьи угодья.
— Убью, — он обрадовался этой мысли, словно новенькой игрушке, — но не сейчас. Сейчас ты слишком слабый и не интересный.
— Как-то самоуверенно, — я хмыкнул, но расслабляться не спешил, мало ли — передумает. — А если я тебя убью?