А вот мне требовалась тишина, покой и отдых, и подвал для этого был самым подходящим местом. Опять таки, к клановому алтарю ближе, где предки могут мне подсказать, что делать с полученными увечьями. Если, конечно, опять не зациклятся на собственном величие и Петре.
Я вздохнул, нет, сейчас общаться с этими старыми маразматиками не хочу. Боюсь не выдержу и сожру кого-нибудь из них, а их души по любому концентрированно ядовитые. Не хочу потом ещё и несварением мучаться.
Поэтому просто сел на кресло и аккуратно положил на колено покалеченную руку. Осторожно попытался сжать её в кулак и скривился. Боль ещё можно было терпеть, но вот то что рука теперь двигалась очень медленно, это проблема. Хотя, что ещё я ожидал, если левая рука от локтя до кончиков пальцев выглядела так, словно принадлежала столетнему старику, а не молодому парню.
Подкожный жировой слой истончился, а мышечное мясо усохло до такой степени, что грубая морщинистая кожа, исперщённая выпуклыми тёмно-синими венами, плотно облегала кости.
На шее же были свежие рваные шрамы, словно не мелкой, а мне Кукловод вспорол шею. Вот только цвет у рубцов был не красный, а насыщенно чёрный. Скверна всё же добралась до меня, пусть и таким необычным способом. Правда, особых изменений я пока что не чувствовал.
С больной истончённой руки соскользнуло ониксовое кольцо и, отвлекая от мрачных мыслей, весело зазвенело по бетонному полу. Точно, я же так и не проверил свою теорию, почему бы не сделать это сейчас?
Я положил его на алтарь и сделал глубокий разрез на здоровой ладони, а затем щедро окропил подарок Бритвы своей кровью.
Какое-то время ничего не происходило и я уже было решил, что этот подарок не более, чем бесполезный сувенир. Но затем оно щёлкнуло, медленно приподнялось над алтарём и развернулось в армиллярную сферу. А позади меня раздался голос, который заставил вздрогнуть от неожиданности:
— Наконец-то, пацан. Я уже почти поверил, что ты настолько туп, что никогда не догадаешься. Ошибся, каюсь. Видать, ещё не всё потеряно.
Эпилог
Скучно.
Эта мысль преследовала мальчишку уже долгие годы. Новые игрушки появлялись регулярно. Что-то дарила семья, что-то он находил сам. Но все они рано или поздно ломались. Души людей такие хрупкие.
А вот парень, которого он встретил в Лимбе был интересный. Не сейчас. Сейчас он был только слабой тенью его будущей новой игрушки.
Но то что он был первым некромантом за долгие годы, что сумел прорваться в Лимб, уже говорило о большом потенциале.
«Может быть, в этот раз мне будет даже сложно», — размечтался мальчишка. — «Может быть, он будет сопротивляться так долго, что мне не будет скучно».
Он успел попробовать его душу на вкус тогда, через Улиточку. И это было восхитительно.
Когда-то, очень давно, когда он ещё не был мальчишкой он уже пробовал на вкус подобные души. Такие сильные, пропитанные кровью. Души настоящих воинов, которые были рождены, чтобы умереть в битве.
Здесь же, такие души были редкостью. Чаще всего мальчишке попадались пресные и с затхлым привкусом.
Хотя, Песцовы тоже были вкусны. Не так как этот некромант, но всё же. Как он бесился, когда его семья упустила Василия. Пришлось даже наказать самого бесполезного из них, чтобы другим неповадно было. Жаль, что при этом зацепил сестрёнку, но ей не следовало тогда лезть под руку. Она сама виновата, да.
— Сынок, — дрожащий мужской голос заставил скривиться от отвращения.
Неужели, этот никчёмный человечишка до сих пор верит, что от его сына хоть что-то осталось? Хотя, если от этого ему будет легче — пускай. Нет, мальчишку совсем не заботили чувства какого-то там смертного, но надо признать, что тот был полезен и разрушать его надежды сейчас было бы глупо.
Возможно, потом, когда мальчишка достаточно окрепнет, то сполна насладится болью отца, осознавшего, что навсегда потерял любимого сына.
— Сынок, я нашёл тебе новую игрушку, — мужчина справился с дрожью в голосе, но теперь в нём была не менее ненавистная патока.
— Ску-у-учно, — капризно протянул мальчишка и топнул ногой. Он даже не удосужился повернуться, чтобы посмотреть на отца.
— Я понимаю, сынок, но обещаю тебе, что потом мы поиграем во всё что ты захочешь, — голос отца стал ещё более приторным.
Мальчишка задумчиво перекатился с пятки на носок и обратно. Может быть, ему и не будет скучно. Может быть.
— Я смогу поиграть с сетрёнкой? — это был даже не вопрос, скорее утверждение. Которое явно давало понять, что от дальнейшего ответа зависит его согласие.