– Нет, а вы?
– Нет, но заговорю, если работа сведёт с Италией.
– Работаете с Латинской Америкой?
– Не только, ещё с Китаем и Германией.
– На китайском и немецком?
– Не люблю хвастаться, но да, – он улыбнулся. – Никогда не доверял переводчикам. Вы ведь не переводчик, я надеюсь? Хотя вам я бы доверял, ведь вы тоже параноик.
– Не переводчик, – она смутилась, – но немного знаю немецкий.
– Со школы?
– Да.
– Вы, наверное, были лучшей ученицей.
– Не в немецком.
– Технический склад ума?
Она пожала плечами.
Он улыбнулся и взял бокал с шампанским у проходящего мимо официанта.
– Могу предположить, что своё состояние вы заработали в NASA.
Она хотела промолчать, но он смотрел на неё так, что её молчание постепенно окрашивалось неуважением, и она мотнула головой.
– Значит, вы спортсменка.
– Была когда-то.
– Гимнастика?
– Тхэквондо.
– Очень женственно.
– Очень параноидно.
Он улыбнулся и откинулся назад, медленно отпивая из своего бокала и пристально рассматривая её глаза.
– Смотря на вас, я задаюсь только одним вопросом.
– Что я здесь делаю?
– Именно.
Она потускнела.
– Настолько… – она запнулась, подбирая слова, – не соответствую… обстановке?
– Настолько.
Она очень хотела посмотреть куда-нибудь в сторону, чтобы собраться с мыслями, но ей не удавалось отводить взгляд от его глаз.
– Обстоятельства.
– Вы здесь не одна?
– Уже одна.
– Уже нет.
Она попробовала улыбнуться.
– Вы странный человек.
Его брови слабо вздрогнули и поднялись.
– Чем же?
– Тем, что подошли ко мне, при всём моём… несоответствии.
– Может быть, я извращенец, – он улыбнулся. Она улыбнулась.
– Может.
Он улыбнулся шире, и на этот раз его губы чуть оторвались друг от друга.
– Я думал, вы скажете что-нибудь вроде «вы не похожи на извращенца, мистер Эддингтон, и внушаете доверие, несмотря на вашу таинственность, которую я не в силах разгадать».
– Не сказала бы.
– Не сказали бы?
– Если честно, вы похожи.
– Я похож на извращенца?
– Да.
Он рассмеялся.
– И я не так красноречива.
– Вы меня покоряете. На кого я ещё похож?
– На очень скрытного человека.
– Не считается. Здесь все похожи на скрытных людей.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы похожи на англичанина.
– Чем?
– Не акцентом.
– Я родился в Эдинбурге.
Она знала, что он родился в Чикаго. Он снова начинал её пугать. Она встала.
– Простите, мне пора. Была рада знакомству.
– Если вы были со мной честны, – он не сменил своего положения, только немного нагнул голову, чтобы продолжать смотреть на неё, – то будете жить с манией преследования и думать, что я пробил по своим каналам ваше имя и слежу за вами.
– Я не так самоуверенна.
– Однако, так осторожна.
Она отчаянно нахмурилась.
– Присядьте, Амелия, не оставляйте меня одного.
У неё болели пальцы от напряжения, с которым она сдавливала клатч.
– Вы не один.
– Я ведь всё равно бы нашёл вас.
Она колебалась, но жёсткость его глаз заставляла принять решение незамедлительно. Не смотря ему в глаза, она медленно села обратно.
– Благодарю за ваше великодушие, мисс Джексон. Что вас так пугает во мне?
Она закусила губу, прищурилась и напряжённо посмотрела ему в глаза. Его лицо не менялось, оно оставалось таким же холодным, таким же серьёзным и спокойным, и ей было неловко от его безмятежности и уверенности в себе, в ней, в будущем и в жизни.
– То, что ничего во мне не пугает вас.
– Интересно. Почему же вы должны меня пугать?
Она пожала плечами.
– Причин много.
– Но вы их, конечно, не назовёте.
– Я же не вписываюсь в обстановку.
– Это должно пугать?
– Да.
Он чуть нагнул голову.
– Вас пугает хаос?
– Вы слишком много говорите слово «пугать».
– Ваша нелюдимость провоцирует меня на это.
Она задумалась.
– Меня пугает, если кто-то, кого я не могу видеть, стоит за моей спиной.
– И всё?
– И всё.
– И вы отчаянно пытаетесь не позволить мне стать этим человеком за вашей спиной.
– Вы проницательны.
Он улыбнулся. Она испугалась. Она невероятно испугалась, осознав, что это он из неё вытягивает информацию, а не наоборот.
– Осмелюсь предположить, что именно этих попыток мне и стоит опасаться.
– Я не угрожала.
– Разумеется, нет. Но я бы не удивился, если бы в вашем клатче оказался нож.
Она начинала паниковать.
– А я, если бы у входа вас ждал телохранитель.
– У входа меня ждёт телохранитель.
Она помолчала секунду. Ей не нравился разговор. Она хотела уехать.
– Вас нельзя застать врасплох.
– Ну что вы, можно. Вам, кстати, удалось.
Он снова слабо улыбнулся и так странно смотрел на неё, что она с ужасом осознала, что он не улыбается, и, быть может, не улыбался и прежде, что вся его дружелюбность могла ей мерещиться с самого начала, и она снова похолодела, и ей снова начало казаться, что он всё знает.
– Вы говорили, что не соблазняете меня.
– Даже не пытаюсь. А вы чувствуете себя соблазнённой?
– Не думаю.
Его верхняя губа слабо дрогнула.
– Не бойтесь, я вас не соблазняю. Я, скорее, сам пытаюсь соблазниться.
В её глазах сверкнул страх, чего, казалось, давно ждал Рэй, и теперь он улыбнулся, казалось, более сдержанно и странно, чем за весь вечер.
– Вы действительно извращенец.
Он улыбнулся.
– Никогда не встречал женщины, самокритичнее вас.
– А я мужчины, самодостаточнее вас.
Ей так и не удалось ему нагрубить, не удалось отпугнуть или сбежать самой, она послушно сопровождала его весь вечер в отеле и уже через час после знакомства уехала вместе с ним. Он немного, казалось, оживился, когда позвонил Дэвид, но не подал вида. Больше всего она боялась, что он осознает её покорность.
Но он не осознавал, или осознавал и делал вид, что не осознавал.
Она боялась, что он её растлит, но, как ни странно, ничего не произошло. Но утром Ими признала, что уж лучше бы он изнасиловал её, чем вынудил сказать то, что она сказала.
Это произошло случайно. Они сидели в гостиной, где очень уютно трещал огонь в камине, Корли лежал где-то в углу, никак не напоминая о своём существовании, боль в ногах притупляла остальные чувства и усыпляла, и голос Рэя усыплял.
– Я забыл, как звали твоего риелтора?
– Дэвид Беннет.
– Беннет… думаю, мы могли бы с ним пересекаться раньше.
– Возможно.
– Он хороший риелтор?
– Наверное.
– Мне почему-то кажется, что мы с ним встречались.
– Я его спрошу.
– И ты могла меня видеть.
– Да.
– Да?
Она похолодела. Он смотрел на неё так пристально, что она сама не почувствовала, как сдала себя.
– Странно, что я тебя не запомнил.
– Ты был не один.
– Я всегда не один. Со мной была женщина?
– Да.
– Какая?
– Бледная кожа, чёрные волосы. Ресторан Микеланджело.
Он молчал. Она молчала.
– Почему ты раньше не говорила?
– О чём?
– Что мы уже встречались.
– Забыла.
Он смотрел на неё так строго и сухо, что Ими вся умерла внутри.
– Я смотрела на неё, а не на тебя.
– Что ты ещё о ней помнишь?
– Длинное зелёное платье.
– Что-то ещё?
– Двигалась очень медленно, – она смотрела на него с надеждой и добавила: – Там не было никого красивее. Я не могла перестать смотреть на неё.
Его взгляд стал чуть мягче.
– Редко бываешь в таких местах?
– Никогда не бываю.
– Ты смотрела на меня в отеле, потому что узнала?
– Я узнала только сейчас.
Он молчал.
– Может, ты показался мне знакомым. Тогда.
Он ей поверил. Она чувствовала это по его лицу. Или он хотел, чтобы она думала, что он ей поверил.
– Микеланджело – хороший ресторан.