– Кто-то должен был это завершить.
Она вскоре потеряла его отражение в стекле окна, у которого сидела, и чуть не вздрогнула, когда услышала рядом с собой его голос.
Он сел напротив неё, и к ним тут же подошла его официантка.
– Стакан воды, будьте добры.
Она спросила Имтизаль, не желает ли и она чего-нибудь, но так и не получила никакого ответа и ушла. Ими сидела, совсем потерянная, маленькая и беспомощная, не зная, куда деть своё отчаяние и как себя вести, смотрела Рэйнольду в глаза и продолжала молчать даже тогда, когда он протянул руку к её лицу и аккуратно снял с неё солнечные очки.
Он тоже молчал и смотрел на неё, пока не вернулась официантка со стаканом воды. Рэй поблагодарил её и протянул стакан Ими.
– Попей воды, станет полегче. Давай.
Она послушно взяла из его рук стакан и сделала два глотка.
– Всё ещё нервничаешь?
Она молчала. Он погладил её по руке.
– Неужели сегодня у тебя нет ножа?
– Есть.
Её голос снова звучал тихо и безжизненно, совсем не так, как при их знакомстве.
– Видишь, как хорошо. А я, как ты заметила, без телохранителя.
Она продолжала молчать. У неё был с собой не только нож. У неё было табельное оружие.
– Амелия, я ведь могу говорить с тобой и по-другому.
– Что за книга?
– «Овод». Этель Войнич.
Она едва заметно кивнула головой. Она не знала, что сказать. Она не читала эту книгу. Она вообще не читала книг, не относящихся к юриспруденции, криминалистике, хирургии и бальзамированию с тех самых пор, как их чтение перестало быть домашним заданием в школе.
– Больше тебя ничего не интересует?
– А должно?
– Прогуляемся?
Он оплатил и её счёт, и они молча вышли из кафе.
– Могу я попросить твой телефон?
– Я его не помню.
– Нет, – мягко произнёс он, – не номер, а сам телефон.
– Зачем?
Он посмотрел на неё так, что она тоскливо открыла сумку и протянула ему свой телефон.
– Зачем? – повторила она, когда ей его вернули.
– Хотел убедиться, что ты никому не звонила.
Они молча дошли до парка, прежде чем он вынудил её объясниться.
– На этот раз не выйдет, – тихо и деликатно произнесла она, – я почти каждый день бываю в этом кафе, официанты могут подтвердить, – он смотрел на неё так, что ей пришлось произнести ещё несколько слов. – Что же ты там делал сегодня, объяснить сложнее.
Он улыбнулся.
– Ты можешь спросить.
Она пожала плечами.
– Но не спрашиваю.
Он странно посмотрел на неё.
Они гуляли по парку, потом он позвонил Эрику, который забрал их на машине. Они ехали долго, и Ими начинала думать о том, что её отвозят на казнь, и продумывать пути отступления, но Рэй не давал ей сосредоточиться, она вообще не понимала, что происходит, когда была рядом с ним. Её счастье теперь казалось слишком странным даже ей самой, слишком нереальным, настолько нереальным, что ей хотелось закончить это как можно скорее. Он её пугал. Она чувствовала, что не должна с ним общаться, но совершенно не могла изменить что-либо или отказать ему. Она не решалась спросить его, куда они едут, и они ехали где-то полчаса, прежде чем остановились, Эрик вышел и куда-то ушёл. Ими выглянула в окно, пытаясь понять, где они и зачем, но Эрик не открывал ей дверь, да и Рэй, казалось, не собирался выходить из машины, судя по тому, что его рука вдруг оказалась на её шее. Ими вздрогнула и резко посмотрела ему в глаза, сжимая его руку в своих. И хотя он не душил её, как ей показалось вначале, и, вероятно, не собирался убивать, Ими не могла перестать паниковать и мечтать выскочить из машины и бегом вернуться в департамент.
Рэй положил руку ей на шею, потом скользнул к груди.
– Не надо, – тихо выдавила она, понимая, что никак не сможет сопротивляться. Не было и смысла сопротивляться: они остановились на каком-то пустыре, далеко бы она не убежала, Эрик был где-то снаружи, где – она знать не могла, не могла и применить сейчас насилие к Рэю или проявить настойчивость. Ей стало грустно и больно от осознания своей пластилиновой беспомощности и неизбежности грядущих событий.
Она и не сопротивлялась. Она только постаралась как можно незаметнее убрать пистолет в сумку, лежавшую за её спиной. Рэй почти даже не раздел её, и хотя салон х7 был куда просторнее, а обивка – мягче, чем, к примеру, в машине покойного Джексона, Ими казалось, что ей сломают спину или, по меньшей мере, ногу. Она находилась в безумно неудобном положении, её кости постоянно упирались в деревянные вставки салона и бились об другие его жёсткие части, она несколько раз так сильно ударилась головой об дверь, что перед глазами выкатывалось что-то чёрное, и всё темнело, и сама она была постоянно слишком прогнута, слишком больно и напряжённо, а иногда под спиной и вовсе не было никакой опоры и ей приходилось напрягаться всем телом и держать себя навесу, чтобы не повредить позвоночник, и хотя Рэй не задерживал её надолго в одном положении, каждая его смена ничуть не расслабляла мышцы и только приносила больше боли. Ими думала, что вывихнула ногу в районе таза, когда всё кончилось, и она, наконец, смогла прислониться к мягкой обивке заднего сидения свободно и без насилия.
– Ты выглядела как девственница, – лениво сказал он, смотря, как она пытается привести одежду в порядок.
– Так и есть, – она не смотрела на него, и её голос звучал очень глухо, как пустынный воздух, – в каком-то смысле.
– В каком?
Она помолчала.
– Я… никогда не была с мужчиной… добровольно.
Он прищурился и погладил её по ноге.
– И много у тебя было мужчин?
– Больше, чем может быть у девственницы.
Он коротко улыбнулся.
– Неужели ты никогда не любила?
– Любила.
– Неудачно?
Она кивнула.
– Кто был первым?
– Мой брат.
Он удивлённо вздёрнул брови и чуть нагнул голову вперёд.
– Брат?
– Да.
Рэй слегка нахмурился.
– А ваша семья?
– Они не знали.
– А он?
– Тоже.
– И чем всё закончилось?
– Его убили.
Рэй непонятно улыбнулся и откинулся на спинку.
– Я уже готовился к запутанной истории инцеста.
– Мы были детьми.
Он перевёл взгляд куда-то в сторону.
– Тебе никогда не хотелось уехать?
– Я уезжала.
– Там было хуже?
– Нет.
– Но что-то держит тебя здесь?
И тогда она поняла, что если не сделает усилие над собой, то Рэй уничтожит её слишком быстро.
– Ты хочешь уехать? – она решила перевести стрелки.
Он задумался.
– Я всегда уезжаю.
– Это не твой город?
– У меня нет своего города.
– А Эдинбург?
Что-то непонятное, похожее на осуждение, появилось в его взгляде.
– Я родился не в Эдинбурге.
Она понимающе кивнула.
– Но жил там?
– Не совсем.
Она промолчала. Он тоже молчал, минуты три, потом вернулся Эрик, и они тронулись с места.
– Куда мы едем теперь?
Он пожал плечами.
– Зачем ты привёз меня сюда?
– А я уже начал верить, что нашёл женщину, не задающую вопросы.
– Я перестаю быть ею, когда вопросы задают мне.
Он чуть наклонился вперёд, заглядывая ей в глаза.
– Ты всегда была такой податливой?
Она промолчала.
Она видела в окно, куда они едут, она узнавала дорогу и всем сердцем надеялась на то, что ошибается. Но она была права, и вскоре автомобиль остановился рядом с её домом.